Новая квартира

Кекка. Ах, если бы!

Кристофоло. Вы меня за этим звали?

Кекка. Да, синьор, и за этим.

Кристофоло. А еще зачем?

Кекка. Должна вам сказать, что он хочет жениться.

Кристофоло. Молодец! Недурно! Еще расти не перестал, а уж собирается жениться! Должности не имеет, а намерен содержать семью! Меняю о нем мнение и не ценю его больше не то что в грош, а совсем ни во что.

Кекка (в сторону). Плохо дело! (Громко.) А если будет хорошее приданое?

Кристофоло. Ну, разве что хорошее приданое…

Кекка. И если он окажется в состоянии купить себе должность?

Кристофоло. В таком случае…

Кекка. В таком случае все наладится?

Кристофоло. В таком случае я ему вовсе не нужен.

Кекка. Но он-то очень нуждается в вас.

Кристофоло. Во мне? Не понимаю.

Кекка (в сторону). Сейчас я ему все выложу.

Кристофоло (в сторону). Путает что-то. Не пойму, куда она гнет.

Кекка. Как вы думаете, синьор Кристофоло, может ли мой кузен надеяться жениться на воспитанной девушке с некоторым приданым?

Кристофоло. Доход у него имеется?

Кекка. Небольшой есть; и если бы вдобавок была должность…

Кристофоло. Конечно, приличный малый как-нибудь устроится.

Кекка. А скажите мне, если бы у вас была дочь, выдали бы вы ее за него?

Кристофоло. Я не женат. Дочерей у меня нет. Значит, не к чему мне отвечать — да или нет.

Кекка. А скажите, племянницу свою вы бы выдали за него?

Кристофоло. Ну, вот что, синьора Кекка, вы имеете дело не с глухим и не со слепым. Я отлично понимаю, к чему вы клоните речь, и удивляюсь, что вы обращаетесь с этим ко мне. Я ведь вам сказал, что и слышать ничего не хочу об этом. И если вам больше ничего от меня не нужно, мое почтение. (Встает.)

Кекка. Послушайте…

Кристофоло. Ничего больше не слушаю!

Кекка. Ведь я вовсе не намеревалась…

Кристофоло. Об этих господах я и слышать не хочу!

Кекка. И о племяннице?

Кристофоло. Нет у меня племянницы!

Явление четвертое

Те же и Менегина.

Менегина. Ах, дядюшка!

Кристофоло (Менегине). Это что за наглость? (Кекке.) И не стыдно вам так обманывать порядочных людей?

Кекка. Где же тут обман? Как вам самому не стыдно? Что тут — на капиталы ваши, что ли, покушаются? Если я поступила так, то потому, что видела в этом доброе дело. Хотите вы или нет, но это ваша племянница, обделенная своим братом и доведенная до нищеты. А когда девушка в отчаянии, что только не придет ей в голову! Если выпадает ей случай пристроиться, то честь, жалость, родство, приличие должны заставить дядю помочь ей, дать порядочное положение, устроить должным образом. А если вам это не по вкусу — как угодно. Я действовала, как друг ее, а вы поступайте, как знаете.

Кристофоло. Вы кончили, синьора?

Кекка. Кончила, потому что решила кончить, а то наговорила бы вам еще и не того!

Кристофоло. Не беспокойтесь, я и так достаточно наслушался. (Менегине.) А вы, синьора, на что претендуете?

Менегина. Дорогой дядюшка, я ни на что не претендую. И на что я могу претендовать? Я — бедная девушка, очень несчастная. Безалаберность моего брата привела меня к беде.

Кристофоло. А почему вы не поселились у меня?

Менегина. Потому что была глупа, потому что дала брату уговорить себя. Дорогой дядюшка, простите меня!

Кекка. Честное слово, она могла бы растрогать даже камень!

Кристофоло (Кекке). Эх, дорогая синьора! Сострадание — хорошая вещь, но оно уместно, когда имеешь дело с людьми достойными, а не с такими, которые его не заслуживают.

Менегина. Несчастная я! Если вы мне не поможете, я вот-вот останусь без крова. Не буду даже знать, где переночевать.

Кристофоло. Что вы говорите? В своем ли вы уме? Ведь ваш братец нанял целое палаццо! Ведь он снял квартиру на шестьдесят дукатов дороже прежней!

Менегина. Эх дорогой дядюшка! Вы смеетесь надо мной и имеете на то право. Ведь за это палаццо еще до сих пор не внесена плата, и не сегодня-завтра наши вещи будут выброшены на улицу.

Кристофоло. Вот до чего дошел этот безобразник!

Менегина. А на той квартире опечатали его вещи, и у меня даже нет юбки и плаща, чтобы выйти на улицу.

Кекка. Не знаю, может ли быть более плачевное положение!

Кристофоло. А что же говорит наша дорогая невестка?

Менегина. Не знаю, право, синьор; знаю только, что в довершение всех моих бедствий мне приходится еще выносить от нее обиды и оскорбления.

Кристофоло. Она смеет оскорблять вас?

Кекка. И еще как. Могу вас уверить, что она обращается с нею хуже всякой мачехи.

Кристофоло (в сторону). Родная кровь, видно, не водица. Жаль мне ее! (Громко.) Так что же вы, синьора, намерены делать?

Менегина. Все, что хотите, дядюшка. Вот я здесь у ваших ног. Отдаю себя в ваши руки!