Новая лирика. Годы

Река обмелела. Потом обомлела.

Куда же бежать ей теперь? Куда?

И тянет своё побелевшее тело

Камнями затисканная вода.

Уйти? В другом поселиться месте?

А как же люди? Как бросить их?

Ведь столько прожито было вместе.

Как тут гадать о местах других!

Жила на этой земле веками.

Ей и не надо других земель.

Перебирает река руками

Мель, перекаты и снова мель.

А на рассвете, когда прохлада

С дальнего поля бежит к воде,

Ни шума ветвей и ни птичьего лада

Тут уж не слышно давно нигде.

Так одиноко реке на свете.

Белый зрачок в синеву небес.

...Вчера к реке приходили дети

И посадили здесь новый лес.

Ко дню рождения

Тут явно напутано что-то.

Я в этом уверен. Вполне.

Я попросту сбился со счёта,

И что-то прибавилось мне.

А сколько? А столько! И только!

И тут уж считать погоди.

Да это лишь малая долька

Той доли, что ждёт впереди.

А что впереди? Да ей-богу,

Ещё я хочу поутру

В далёкую выйти дорогу,

Которая мне по нутру.

Лицом повернувшись к восходу,

Пойду я встречать города,

Всё больше влюбляясь в природу,

Всё меньше считая года.

А годы? Торопятся что-то.

Я в этом уверен. Вполне.

Я попросту сбился со счёта,

И что-то прибавилось мне…

Горячие точки

Горячие точки планеты...

Как часто я слышу ещё

Про то, что зловещи рассветы,

Что очень земле горячо.

Ей так горячо, что, пожалуй,

Однажды нечаянно тронь —

И вот он, большой или малый,

Пойдёт куролесить огонь.

Задышит, засвищет, забьётся,

Земные обуглит следы...

Земле горячо не от солнца,

Земле горячо от беды.

Ведь где-то, томясь от безделья,

Среди окаянных реторт,

В глубоком глухом подземелье

Живёт ещё атомный чёрт.

Творитель

Я много лет ищу ответ,

А он никак не ловится:

Ну как пришла на этот свет

Стоустая пословица?

Кто сочинитель? Кто мудрец?

И как его прозвание?

Он жнец? Он швец? В дуду игрец?

Или иного звания?

Его и нет давным-давно,

А слово всё не сносится.

И столько лет уже оно

В людские души просится.

И столько лет оно в чести,

И каждому охота

То слово вслух произнести,

Как собственное что-то.

...Вчера, по улице одной,

Шла песня. Слово в слово.

То уходила стороной,

То приходила снова.

Её здесь знал любой жилец,

Любой окрестный житель...

А этой песне — я отец.

И я её творитель.

Лестница

Лестница, льстивая лестница

Всё мне твердит об одном:

— Я твоя добрая вестница,

Мы с тобой кверху идём.

Мне твои радости дороги.

Что тебя ждёт впереди?

Я тебе под ноги, под ноги,

Ты только кверху иди.

Ты только кверху. Без устали.

Помни на свете одно:

Разум ведёт тебя, чувство ли,

Всё перед нами равно.

Кверху! Всё в мире отмерено.

Кверху! Иди и владей.

Скоро ты будешь уверенно

Сверху глядеть на людей.

Я ведь такая счастливая.

Я ведь с душою. Любя...—

Льстивая лестница, льстивая,

Я ненавижу тебя.

Скольких сгубила ты попусту,

Судеб сломала людских.

Мне и не надо их, попросту,

Шатких ступенек твоих.

Пожелание

С каждым днём и с каждым утром новым

Утверждаюсь в мысли, в свой черёд:

Человек обязан быть здоровым –

Остальное всё к нему придёт.

Всё придёт. Приливы и отливы.

У судьбы раскидистая сеть.

Человек обязан быть счастливым –

А не то душа начнёт чернеть.

И чтоб в жизни быть необоримым,

А не тлеть, как в уголёк в золе,

Человек обязан быть любимым –

Одному не звонко на земле.

***

О чём я думаю ночами?

Что мне мерещится, когда

Течёт бессвязными речами

Из рукомойника вода?!

Когда кругом светло и глухо.

И только звёзды по стеклу.

Печаль, как бабка-вековуха,

В сиротском прячется углу.

Лежу с развёрстыми очами.

Ловлю душою каждый звук.

О чём я думаю ночами?!

Кого зову к себе на круг?!

С кем выйду в звёздную дорогу?

Как проживу остаток дней?

Я ночью думаю помногу.

Мне по ночам всегда видней.

Как будто я душой ребёнка

Внимаю тайнам бытия.

Так беспредельно всё. И тонко.

Так неоглядна жизнь моя.

Так всё загадочно. И веще.

Текут за окнами миры.

И все явления и вещи –

Как вестники иной игры.

Лежу с открытыми очами.

Я слышу в мире каждый звук.

О чём я думаю ночами?

Кого зову на звёздный круг?

Хмель

Хмель кружился над поляною.

Парил веники берёз.

И плясали пчёлы пьяные,

Только крылышки вразброс.

И ярился хмель. И важился.

И шумел до хрипоты.

Хмель буянил. Хмель куражился.

Хмель пошатывал цветы.

Ой, хмель, хмель, хмель,

Будоражливый,

Где вприскочку, где бочком,

Где потяжливый.

Ой, хмель, хмель, хмель,

Неуступчивый,

Шибко гулкий, шибко злой,

Шибко влюбчивый.

Ой, хмель, хмель, хмель,

Забиякою,

Будто мелют сто Емель

Разность всякую.

Ой, хмель, хмель, хмель,

Где дуб, где ель,

Где зря, где впрок,

А где в травы с ног.

Хмель бродил цветной поляною,

Парил веники берёз.

И плясали пчёлы пьяные,

Только крылышки вразброс.

Бег

У времени — быстрые ноги.

Торопится круг обойти.

И что-то теряет в дороге.

И что-то находят в пути.

С ним всякое в жизни бывает.

Но как ни хвали, ни злословь,

Уж если оно убывает,

То тут же рождается вновь.

Иду с ним в любую дорогу.

Спешу. Убыстряюсь. Бегу.

И всё почему-то, ей-богу,

У времени вечно в долгу.

Несутся часы оголтело.

А время торопит:

— Спеши!—

Но это для дела. Для дела.

А вот для души... для души...

Покой

То ли белые человечки

На сосновой сидят руке,

То ли белые — в полночь — свечки

Разгорелись на ветерке.

Он их трогает, а не тушит.

Вон их сколько среди ветвей.

Может, это живые души

Убиенных в лесу зверей.