Новая повесть о великой войне

И.К Балюта. Военнопленный, «Дахау». Командир партизанского соединения «Чапаев».

Г.А. Малахов. Сын. Продолжатель дела Отца. Музей » Победные дни России».

2. Перед началом сражения

Закат на Западе, тревожный закат, солнце в пучину садится. Что будет завтра, взрыв на заре, иль новый рассвет в лучах восходящего солнца. Чем он обернётся, и сердце тревожно стучит в предчувствии новой эпохи, эпохи борьбы и тревог. А может возможной беды, беды нового воскресного дня 22-го июня, когда начиналась война. Так чувствовал новую эпоху молодой 19-ти летний артиллерист, Иван Зайченко недавно прибывший в «Киевский Особый военный округ», после окончания артиллерийского училища. Он ещё не знал, что в лучах восходящего солнца 22-го июня округ станет Юго-Западным фронтом, под командованием генерал-полковника Кирпоноса М.П., и войдёт в Юго-Западное направление, которым командовал маршал С.К. Тимошенко, а затем С.М. Будённый.

Лейтенант Зайченко прибыл в 124 дивизию 5-й армии, расположенной на Львовском направлении. И принял командование зенитной артиллеристской батареей 76-ти миллиметровых зенитных орудий, в то время отвечавших требованиям новой военной эпохи. Батарея стояла в 30-ти километрах от границы в деревне Подберезье, Пустомыстовского района, Этот район прикрывал железнодорожную линию Львов – Старый Оскол невдалеке от деревни Славянки, за которой уже располагались немецкие войска. Кроме того наши зенитчики, прикрывали 50 километровую запретную зону, в которой были запрещены всякие полёты и не только немецкой но и нашей авиации. Это было сделано, чтобы не дезориентировать зенитчиков при плохой видимости, прикрывавших важные объекты. И мы сочли удобным расположить свои артиллерийские позиции в небольшом селе с аналогичным названием, расположенным Юго-Западней польской границы, – вспоминал Зайченко. Именно тут командование ожидало основной танковый удар в направлении на Львов.

Кстати, в этой группе войск находилась и 12-я армия, которой, в начале войны, командовал генерал-майор Понеделин; на этом же направлении находилась и 5-я армия, которой командовал генерал – полковник М.И. Потапов и наша, 124 стрелковая дивизия, входившая в состав 5-й армии. Командиром нашей дивизии был генерал– майор Ф.Г. Сущий. Генерал Сущий, при удобном случае, не стеснялся замечать о своей совместной учебе в военной академии имени Фрунзе с начальником оперативного отдела, а затем и начальником штаба округа И.Х. Баграмяном и даже об их дружеских отношениях. Но перед самым началом войны они получили назначения в места, расположенные на разных участках фронта. И первые вихри войны их разбросали так, что положение каждого было трудно определить. Тем более не только дальняя связь, но и ближняя связь были сильно повреждены. Дружеский обмен мнениями больше распространялся по слухам и офицерами связи. Нападающая немецкая сторона приобрела возможность нанести главный удар где она пожелает. По данным, хорошо проверенным нашей разведкой, удар будет нанесен там, где его меньше всего ждут. И, чтобы не предполагал начальник оперативного отдела штаба Юго-Западного фронта И.Х Баграмян, главный удар был нанесен не на Львов, а на Луцк.

Мне повезло, я давно вслед за Отцом и его воспоминаниями о войне, собирал материалы о начале военных действий. Но все кто был рядом, в своём большинстве, приняли первый бой уже на Днепровской линии обороны. Конечно, встречались и люди различных военных профессий, встретивших свой первый бой 22-го июня, но они были не многословны и полной картины никак не складывалось. А меня интересовали события начала военных действий, приграничное сражение, предвоенное время и первые дни боёв, вызывавшие так много противоречивых толкований. В особенности приёмов психологической войны и либеральных пропагандистских демаршей, стремящихся опорочить имя верховного главнокомандующего и свалить на него все неудачи, первого периода войны и, тем самым, либо оправдать самих себя, своё неумение, растерянность и несостоятельность, либо опорочить тот строй и Державу, победивших в громадной схватке Титанов.

Зайченко И.И. я встретил в больнице, его привезла скорая помощь, ему было уже 84 года, но он был хорошо сложен, и казалось ещё по-юношески крепок, но стимулятор сердечной деятельности, расположенный на его груди уже говорил о многом. О большом жизненном пути, который прошёл этот человек. И всё военное, солдатское сквозило во всём его облике. Врач Павел Толстов, молодой кандидат медицинских наук, подающий надежды сосудистый хирург, быстро осмотрел его, определил диагноз:

– Оторвавшийся послеинфарктный тромб, застрявший в бедренной артерии. И коротко сказал: – На операционный стол, будем спасать участника «Великой Отечественной войны», бывшего полковника Генерального штаба Советской Армии, конца шестидесятых годов.