Новая сила

Елена, узнав, к какому занятию приставили «зайцев», возмутилась. Но такелаж-боцман непреклонен «небось, привыкли подобные штучки проделывать, когда своё, извиняйте, фройляйн, дерьмо в газовые мешки спускали. Вот пусть теперь их и чистят!»

Когда не помогла даже апелляция к капитану (Алекс категорически отказал, заявив, что не собирается подрывать дисциплину на судне ради двух мелких паршивцев;), девушка заявила, что в знак протеста собирается разделить с «зайцами» их наказание, и пусть никто даже не думает её отговаривать! К её удивлению, желающих не нашлось; Алекс отвернулся, делая вид, что рассматривает в бинокль что-то на горизонте; папенька-профессор вообще предпочёл не вмешиваться, только бросал на дочку ироничные, с хитрецой, взгляды.

«…ну и ладно! Сами потом будете извиняться!..» – она упрямо тряхнула головой и проследовала на мостик, на встречу с неаппетитными последствиями своего решения.

Сёмка с Витькой сначала восприняли добровольную помощницу с некоторой долей иронии, но, убедившись, что та не ищет лёгкой работы и не боится запачкать руки, Елену зауважали. И даже сделали попытку избавить её от самой неаппетитной части работ, непосредственно возни со смрадной жижей. Вместо этого «профессорской дочке» поручили другое, не менее ответственное дело – заклеивать особым клеем разрезы в «вылеченных» газовых мешках, предварительно стягивая края прорехи суровой парусной ниткой, продетой в длинную «цыганскую» иглу. Что нисколько не избавило её от убийственной вони, жары, пота и прочих и неудобств, связанных с необходимостью носить газовую маску. Вот и сейчас – они отдыхают, а Елена продолжает возиться в клеем, иглой и заплатками, запечатывая ими разрез в основании очередного» газового мешка.

– Ладно, отдохнули, и хватит! – Сёмка вскочил на ноги. – Только, чур, я наверху, отчерпываю! Намаялся уже с ведром этим, твоя очередь.

Витька кивнул. Уговор есть уговор: после каждого отдыха они меняются своими «боевыми постами». Сейчас очередь напарника лезть вверх, а он, Витька останется внизу – поднимать и опускать «поганое ведро», при этом уворачиваясь от обильных потоков смрадной жижи, обрушиваемой сверху неуклюжим напарником.

Внезапно пространство между газовыми мешками наполнили частые удары колокола, и сразу за этим – топот матросских башмаков по дырчатому настилу, тянущемуся от кормы до носа «Баргузина». Мальчики переглянулись – а всё колокол звучал часто, тревожно: сбор, сбор, сбор! Елена тоже его услышала – в последний раз провела ладонью по только что наложенной заплатке, махнула ребятам рукой, и побежала к трапу, ведущему вниз, на килевой мостик.

Сёмка и Витька переглянулись – и, не сговариваясь, кинулись за ней.

– Горизонт чист, герр лейтенант! – громко отрапортовал сигнальщик. Он, как и Алекс, стоял на открытом мостике, окаймляющем пилотскую гондолу «Баргузина». Воздушный корабль неторопливо (сорок три узла жестяном циферблате счётчика воздушного лага) плыл на юг, на высоте в семь с половиной тысяч футов. Внизу – опостылевшее за эти две недели зелёное море от края до края, и конца-края ему пока что не видать.

Стоящий рядом с Алексом фон Зеггерс тоже опустил бинокль. Без его линз объект их пристального внимания – подозрительно ровная конусообразная возвышенность у самой линии горизонта – превратился в едва заметный пупырышек.

– Это и есть ваш Одинокий Холм?

Проводник, прежде чем ответить, хмыкнул и со скрипом почесал в затылке. Алекс спрятал усмешку – обучение хорошим манерам явно не пользовалось в станице Загорищенская особой популярностью.

– Так что, он самый, герр лейтенант. – заговорил, наконец, таёжник. – Только, прощения просим, не наш он вовсе. Я никогда его своими глазами не видел, мужики рассказывали…

– А они, значит, видели? – сощурился фон Зеггерс. Особого доверия в его голосе не ощущалось.

– Не… – проводник помотал головой. – Тоже с чужих слов. В такую даль забираться – кому ж на ум придёт? Но это тот самый холм, точно. В ём, болтают, и есть Заброшенный Город.

Прежде, чем увидеть на горизонте цель их путешествия, «Баргузину» пришлось спуститься на юг почти на две тысячи миль. Действительно, далековато для таёжных промысловиков и добытчиков пушнины, подумал Алекс. Что до старателей, ищущих золотые россыпи – те больше шарят по руслам речек и ручейков, стекающих с Восточного хребта, и в любом случае, не углубляются в тайгу на такое расстояние.

– Ладно свободен пока. – кивнул проводнику Алекс, и тот с видимым облегчением покинул мостик. На его месте беззвучно возник вахтенный начальник с нашивками мичмана Воздушного Флота.

– Распорядитесь подготовить к вылету разведывательное звено. Состав… он задумался. Пойдут «гидра» и все три аэроплана в качестве прикрытия. Возглавит звено лейтенант Инглишби на своём «кальмаре». Да, и передайте, чтобы взяли на борт полный боезапас, а то мало ли…

Ещё в Новой Онеге, когда «Баргузин готовили к дальнему рейду, было решено, что Инглишби возглавит флюг-группу дирижабля в составе трёх «кальмаров», двух разведывательных «гидр» и трёх новеньких, с иголочки, истребителя.