Новая структурная трансформация публичной сферы и делиберативная политика

В политических дискуссиях речь идет не только об истинности дескриптивных утверждений, но и о требованиях достоверности, которые мы связываем с нормативными и оценочными утверждениями. Справедливость правовой нормы можно оценивать с точки зрения того, является ли она «одинаково хорошей» для всех заинтересованных сторон в отношении содержания обсуждаемого дела; в этом случае вступает в действие принцип универсализации. Решение в пользу тех или иных конкурирующих ценностей может быть принято членами политического сообщества с учетом предпочтительного для них этоса и общего образа жизни. В то же время предпочтения как таковые не требуют обоснования, поскольку подобные заявления от первого лица санкционируются привилегированным доступом каждого к собственным желаниям. Проблемы справедливости понимаются как когнитивная задача, тогда как решения о приоритете ценностей можно трактовать как частично когнитивную и частично волевую задачу рационально мотивированного формирования политической воли. Ориентация участников на консенсус вытекает из понимания соответствующих проблем, – нормы и ценности, в отличие от предпочтений, никогда не касаются только одного человека.

С другой стороны, ориентация на консенсус, предполагаемая эпистемическим пониманием дискуссии, конечно, не означает, что у участников могут быть нереалистичные ожидания подлинного консенсуса по политическим вопросам. На практике дискуссия требует от участников маловероятной готовности принять точки зрения друг друга, руководствуясь общими интересами или ценностями. Именно поэтому демократическая процедура предполагает, что ограниченные по времени дискуссии завершаются принятием решения большинством голосов. Само по себе правило большинства (при необходимости квалифицированного большинства) может быть оправдано дискурсивным характером формирования общественного мнения. При условии, что презумпция рационально приемлемого результата оправдана и решение остается обратимым, соответственно те, кто остался в меньшинстве, могут подчиниться большинству, рассчитывая возобновить дискуссию и не отказываясь от своей позиции.

Теория коммуникативного действия90предполагает, что стратегические намерения подрывают делиберативную ориентацию на понимание. Другими словами, у подлинно делиберативных субъектов должна быть ориентация на понимание. В политике же центральное место занимает стратегическая ориентация субъектов, и возникает вопрос: уместна ли вообще делиберативная модель в ситуациях принятия политических решений?

Большая часть политических решений, конечно, основана на компромиссах или сделках. Но в современных демократиях народный суверенитет сочетается с верховенством закона. Это означает, что компромисс формируется в рамках конституционных норм. Вследствие такого конституционного порядка поиск компромисса всегда переплетается с вопросами политической справедливости и реализации приоритетных ценностных ориентиров. А поскольку с этими вопросами в политическую дискуссию входит эпистемическое измерение, ее нельзя априори ограничивать компромиссами, связанными с распределением благ между эгоистичными партнерами по переговорам. Существуют интересные гибридные формы, проанализированные Марком Э. Уорреном и Джейн Мэнсбридж. Среди прочего они рассматривают пример законодательства в области климатической политики, прибегающей к торговле квотами на выбросы углекислого газа91.

Хотя и найден компромисс между целями климатической политики, заключающимися в ограничении загрязняющих выбросов, и выгодой заинтересованных компаний, принятое решение также затрагивает вопросы справедливости, поскольку оно учитывает цель уже признанной политики: как можно скорее остановить глобальное изменение климата ради общих интересов граждан и будущих поколений.

В политической теории ваше противопоставление стратегического и коммуникативного действий открыло двери для агонистических теорий, вроде предложенной Шанталь Муфф92. Эти теории претендуют на то, что они более полно описывают существо «политического», чем делиберативная теория.