Новая весна

— Как ты думаешь, Креш из-за этого повел меня туда? Чтобы вручить меня Королеве?

Нилли Аруилана покачала головой:

— Он хотел, чтобы ты понял другую конфликтующую сторону. Чтобы понял, что джики опасны, но не злобны, что в них есть величие, но оно выше нашего понимания. Когда ты соприкасаешься с Гнездом, оно становится частью тебя, а ты — его частью. Я знаю. С тобой происходит нечто подобное тому, что происходило со мной, только намного глубже. Вспомни, я сама принадлежала к Гнезду.

— Да, я знаю.

— И сама освободилась. Но не полностью. Я никогда не смогу сама полностью освободиться — Королева будет внутри меня всегда.

У Фа-Кимнибола загорелись глаза.

— Так она внутри меня тоже? — воскликнул он негодующим голосом.

— Думаю, да.

— Тогда как я могу вести эту войну, если враг является моей частью, а я — его?

Она на мгновение засомневалась:

— Значит, не можешь.

— Я презираю джиков. Я хочу уничтожить их!

— Да, это так. Но ты никогда не позволишь себе этого сделать.

— Нилли, тогда я погиб! Все мы погибли!

Она посмотрела на тени.

— Неужели ты не понимаешь, что это великое испытание, которое послали нам боги? Справится с ним непросто. Мой отец считал, что мы можем образовать с джиками своего рода единство, что мы можем жить с ними в согласии, бок о бок, как жили синеглазые и остальные народы Великого Мира. Но он ошибался, каким бы мудрым он ни был. Когда я освободилась от чар Королевы, он начал попадать под их влияние — и они поглотили его. Правда, это не Великий Мир. Сосуществование таких чуждых рас невозможно. Это естественное желание со стороны джиков достигнуть господства. Лучшее, на что мы можем надеяться, так это удерживать их у залива, как, возможно, поступали другие расы в прежние времена.

— А почему не уничтожить их совсем?

— Потому что мы, скорее всего, не в силах сделать это. А если каким-нибудь образом нам это и удастся, нашим душам придется расплачиваться дорогой ценой.

Он покачал головой:

— Так, значит, лучшее, на что мы можем надеяться, — это на простую ничью? Граница, разделяющая мир: Нация здесь, а джики — там?

— Да.

— Как первоначально и предлагала Королева. Тогда зачем мы противились этому? Мы могли просто принять ее договор и избежать потерь.

— Нет, — возразила Нилли Аруилана. — Ты забываешь о важном: она предлагала не просто территориальный раздел, а прислать к нам гнездо-мыслителей, которые распространяли бы среди нас ее истины, ее планы. Со временем они привели бы нас в объятия Королевы-любви, а следовательно, мы навсегда бы попали под ее влияние. Она управляла бы всеми нами, как управляла Кандалимоном, как управляла мной. Она бы регулировала прирост населения, так что наша численность никогда бы не стала достаточной, чтобы влиять на ее замыслы. Она бы выбирала приемлемые места возникновения новых городов, оставляя большую часть мира за своим народом. Вот к чему бы привел договор. Нам нужна граница, а не гнездо-мыслители, вторгающиеся в нашу жизнь — это было бы слишком.

— Тогда мы должны продолжать войну, пока не одолеем ее, а потом уничтожим все следы Королевы-поклонения в нашем городе. — Он отвернулся и стал расхаживать по палатке. — О боги! Будет ли конец этому!

Нилли Аруилана улыбнулась:

— По крайней мере, сегодня мы можем все закончить.

— Что ты имеешь в виду?

Она подошла к нему поближе:

— Этой ночью мы можем себе позволить выкроить немного времени не для войны, а для себя.

Ее орган осязания поднялся и приблизился к его.

Фа-Кимнибол задрожал и отпрянул назад, словно не мог избавиться от терзавших сомнений; но она не отходила, мягко отгоняя от него тревоги и опасения. Спустя какое-то время она почувствовала, что его напряжение начало спадать. Он прильнул к ней и обнял. Она взяла его руки и положила себе на грудь. Они немного так постояли, налаживая контакт; затем медленно осели, сношаясь и телом и душой, и остаток ночи провели в объятиях друг друга.

* * *

До рассвета оставался час. Фа-Кимнибол еще крепко спал. Его массивная грудь плавно вздымалась и опускалась; рука, сжимавшая меч, небрежно прикрывала лицо. Нилли Аруилана нежно его поцеловала и, выскользнул у него из-под бока, направилась в противоположный конец палатки.

Она опустилась на колени, прочла молитву Джиссо Защитнику и сделала его знак. Затем обратилась к Доинно Разрушителю, который также являлся Доинно Преобразователем, и тоже сделала ему знак. Она чувствовала, как наполнялась их присутствием, и благодарила за это.

Потом она прикоснулась к амулету, который висел у нее на груди и призвала отца. Спустя какое-то время она увидела его, сиявшего перед ней в темноте. Знакомая улыбка на знакомом остром лице. За ним стоял кто-то еще, более старший по возрасту, с белым мехом и впалой грудью. Нилли Аруилана его не знала, но чувствовала, что от него веяло добром. Вдали показался еще один древний незнакомец. Высохший старый бенг, который был таким худым и высоким, что походил на длинную тростинку, которую мог сдуть даже легкий ветерок.

Она достала Барак Дайир и, в знак почтения приложив его ко лбу, крепко зажала его кончиком органа осязания.