Новая жизнь

Габриэлла ничего не ответила. Миранда нахмурилась, она ожидала, что та скажет хотя бы стандартное «не за что» или что-то в этом роде. Медленно она подошла ближе и прислушалась. Стояла мертвая тишина. Миранде показалось, что чего-то не хватает, какого-то звука, которого она постоянно слышала. Наклонившись к старой женщине, она поняла, в чем дело: она больше не слышала ее дыхание. Габриэлла умерла. Грудь Миранды сдавило горе, но она помнила о том, что не должна этому сопротивляться. Поправив напоследок шаль на ее плечах, она бросила взгляд на окно. На планету опустилась ночь, и на карониевых поверхностях больше не играли блики кровавого заката.

«Вот и настал конец», — подумала Миранда. Пора и ей пойти ему навстречу. Она снова подхватила клетку с веспером и вышла в коридор.

Отправившись в комнату 35Е, Маривонн и Вин не сказали друг другу ни слова, вслушиваясь в ужасающую мертвую тишину. Звук их шагов отдавался гулким эхом. Фонари блуждали по стенам, играя зловещими бликами. Жизнь как будто остановилась в этом месте.

Маривонн чувствовала ответственность за бедных новичков, находившихся так близко от места, где произошло то ужасающее кровавое событие. Она представляла, насколько им было страшно, оказавшись так далеко от дома, угодить в инопланетную войну. Они отправлялись в это путешествие такие радостные, уверенные, что где-то среди звезд они найдут лучший мир — а что вместо этого?.. Разве это похоже на начало новой счастливой жизни, что обещали им буклеты из турагентства? Именно поэтому она должна их спасти. Нет, даже не должна, а обязана.

Еще ее в последнее время стал расстраивать Вилсон. Почему-то он больше не был похож на того доброго и чуткого человека, которого она привыкла видеть все эти годы. Такое ощущение, что тот Вилсон исчез или умер, а на его место пришел президент. Наблюдая за ним, она видела, что он необычайно собран и сосредоточен, но в нем не было беспокойства именно за жителей планеты. Скорее всего, его беспокоило то, что он облажался, позволил этим существам обвести его вокруг пальца. И больше всего ему хотелось именно победить их, а не помочь оставшимся в живых тиморовянам. Его не беспокоило, какой опасности могут подвергнуться новички, если их провести по коридорам. Он просто пытался снова вернуть себе власть. Собрать вокруг себя жителей и сделать вид, что он все еще президент.

— Что, уже жалеешь, что провела время с Вилсоном? — неожиданно спросил Вин, глядя на ее напряженное лицо.

Маривонн покраснела:

— С чего ты взял? — недовольно буркнула она.

— Ну как же, ты там такую сцену устроила, — Вин усмехнулся. — Что тебя не устраивает, Мари?

Маривонн какое-то время помолчала, а потом ответила:

— Я думала, что он добрый, чуткий, сопереживающий… а потом он вдруг так отдалился от меня. И даже не только от меня. Я понимаю, что все мы видели ужасные вещи, но нельзя же становиться после этого жестоким! Я не понимаю, как мы можем в такой обстановке вести бедных новичков по коридорам, полных волков.

— Ну, мы с тобой идем уже час, а пока никого из волков не встретили, — Вин задумчиво посветил фонарем вперед. — Но вообще-то, Мари, а чего ты хотела? Он же президент. И всегда в первую очередь будет президентом, а потом уже твоим возлюбленным или кто он там тебе.

— Он не мой возлюбленный, — неожиданно начала отпираться Маривонн. — Да, мы провели с ним вдвоем пару дней, но… ох, Вин, я так жалею, что поспешила с выводами о тебе.

Вин недоверчиво на нее уставился:

— Уж не хочешь ли ты сказать, что считаешь, что я — лучше, чем Вилсон?

— Не лучше и не хуже. Просто я… я люблю тебя, Вин, и мне жаль, что я смогла так поступить с тобой, — Маривонн опустила глаза в пол.

После этих слов Вин резко остановился, и девушке пришлось сделать то же самое. Его сильные и надежные руки легли ей на плечи и мягко развернули ее. В его теплых ореховых глазах светилась любовь. Медленно склонившись к ней, он ее поцеловал. Его руки мягко прижимали ее к себе, а ее руки обхватили его за шею. И, как это было всегда, когда она целовалась с Вином, она почувствовала, что согревается изнутри, и что костер внутри нее растопляет лед, которым она покрылась от холодности Вилсона. На самом деле президент как был далек от нее, так и остался. Он всегда будет где-то далеко в небе, и максимум, что она сможет делать — это любоваться им. А Вин… он не далеко от нее. Он рядом. И теперь, когда она знает его трагичную историю, он близок как никогда.

— Ах, как романтично, — равнодушно сказал чей-то мужской голос.

Маривонн и Вин спешно отпрыгнули друг от друга, как будто они были подростками, встречающимися против воли родителей. Маривонн залилась густой краской, а Вин поправил воротник своего комбинезона.

— Ох, простите, увлеклись немного, — поспешил сказать Вин.