Новая Зона. Синдром Зоны

Стажер нервно улыбнулась и кивнула, и со щелчком тумблера голоса почти затихли, угадываясь едва-едва, словно сквозь толстый слой ваты. Но стуки и шелестящие, трущиеся мазки по броне вездехода иногда все-таки проходили, пусть негромко, но вполне ощутимо.

– Что там с Чистом? – спросил я, не отрываясь от трех мониторов внешних камер.

– Да ничего… спать завалился, дрыхнет уже. Или глуховат, или просто не понял, что там за звуки такие.

– Или привычный, – предположил я.

– Это вряд ли, – не согласилась Хип. – Не такой он бродяга, чтоб привыкнуть, по нему видно. Расскажи мне что-нибудь, а, Лунь?

– Хорошо. Давай, как я в первый раз под Коржино ходил за «стальным волосом»?

– Ага, давай… – Хип устроилась в моих руках поудобнее, а я начал пересказывать уже знакомую ей историю, пока девушка не перестала дрожать и не засопела ровно, размеренно. Я положил ее на сиденье прямо в комбезе, прикрыл спальником. Спи, чудо…

А я сам, привалившись к борту спиной, «нырнул» – организм легко «вспомнил» темные колодцы отопления, брошенные квартиры с отслоившимися обоями, бетонные конуры опустевших армейских дотов. И долгие ночи не сна, а вот такой пограничной дремоты на краешке сознания, когда и не проваливаешься совсем, но и не бодрствуешь нормально – серое такое, ватное, бездумное состояние. В каком-то «ботаническом» журнале читал, что дельфины умеют спать половиной мозга, вроде одна бодрствует, а другая отдыхает, потом меняются. Брехня, скорее всего. Ежели дельфин, как и сталкер, таким же образом спать научился, то надолго его не хватит, ночи на три, ну, максимум четыре. А дальше или просто срубит, или глюки. Знаем, проходили.

Утром дождь кончился, и одновременно с тем, как посерело изображение в камерах, а небо заметно отделилось от земли, звуки беготни и вопли стихли. Хип проснулась где-то в начале пятого, кивнула мне благодарно, и я уже сам провалился в настоящий, крепкий сон, чтобы нормально выспаться к девяти.

Разбудил меня Бонд, поманил из вездехода чуть в сторону.

– Утро доброе, сталкер. Такое дело, в общем, надо нам поболтать с новым нашим другом. Не хочу я вести экспедицию в ПГТ-1 и дальше до тех пор, пока все не выясню по этим кодлам. Я пообщаюсь, а ты подстрахуй. Тем более что побаивается тебя архаровец, это видно.

– Добро. Ну, попробуем разговорить бродягу. – И я открыл заднюю дверь и клетку «зверинца».

Чист, увидев меня и Бонда с автоматами, замер, с немым вопросом в сощуренных глазках глядя то на него, то на меня.

– Вы че, мужики? Я ж ниче такого…

– Успокойся, Гоша. Вылезай, поговорим, – спокойно сказал Бонд. – Не задерживай.

– Ага, успокойся, как же. Официально говорю, слышь меня, товарищ старший лейтенант? Этот меня вчера застрелить хотел, убить угрожает. Какой тут, на хрен, разговор? Пока профессор меня не занесет в свой журнал, никаких, на, разговоров.

– Гоша, не борзей, – вздохнул лейтенант. – К тебе сейчас относятся куда лучше, чем ты заслуживаешь. И ты не в том положении, чтоб условия диктовать. Вылезай, говорю, вопросы есть.

– Только с моим адвокатом, на, – осклабился Чист. – Права не имеешь меня допрашивать, мы не в прокуратуре, и ты не следак. Перебьетесь.

– Лунь, ты тут видишь адвоката? – Бонд осмотрелся.

– Не, давно не попадались, – вздохнул я.

– Видишь, Гоша, не водятся тут адвокаты, так что придется без них. Чист, в последний раз по-хорошему прошу.

– А я в последний раз говорю, что хрен вам лысый на весь воротник, чтобы шею не терло. Идите вы на корм косорылым со своими вопросами, псины.

– Смотри, какой смелый стал, – цокнул языком Бонд. – Слушай, Лунь, мне кажется, я в курсе, в чем дело. Проф нас видит сейчас, да и я лицо, так сказать, законное и официальное и в методах ограничен. Может, я погуляю, с Профом чайку попью минут двадцать, а ты пока посторожишь?

– Посторожу, конечно. – Я задержал взгляд на бегающих зенках Гоши и широко, обещающе улыбнулся.

– Только просьба, пока гулять буду. Ты, дорогой, слишком сильно из вездехода не падай и об клетку не стучись с размаху. Здоровье беречь надо.

– Твари… – процедил Гоша, но уже без особого запала, – псины… я сталкер. И работать на вас все равно не буду.

– Ну, так бы сразу и сказал, а то все намеками, намеками. – Бонд развел руками. – На нет и суда нет. Тогда свободен.

– В смысле? – В глазах Чиста уже плескался откровенный страх. – Завалите, да? Права не имеете…

– Ну что ж мы, звери, что ли, какие? С болота выберемся, двери откроем, и гуляй, друг, куда хочешь, на все четыре стороны. Даже шмотки вернем, только без ствола, конечно.

– Брешешь ведь?