Новейшая история еврейского народа. От французской революции до наших дней. Том 1

Последним откликнулось на правительственный опрос литов­ское дворянство. Маршалы 19 поветов (уездов) Литвы представили в 1800 г. виленскому губернатору Фризелю свое «мнение», приня­тое в совещании всеми голосами против трех. По этому радикально­му проекту, евреям нужно воспретить не только винокурение и со­держание собственных шинков, но даже продажу водки в «шляхет­ских шинках»; деревенских евреев, которые таким образом лишатся источников пропитания, следует частью переселить в города, час­тью «разместить в казенных и владельческих селениях, дозволив им заниматься хлебопашеством или брать в аренду имения». Экономическая реформа должна сопровождаться культурною: нужно «уничтожить еврейский убор (одежду) и ввести между ними одея­ние такой формы, какую прочие обыватели употребляют». Затем надо вообще уничтожить обособленность евреев, ибо они, «составляя особ­ливый народ, имеют свое собственное правление под именем сина­гог и кагалов, которые присваивают себе не только духовную власть, но и вмешиваются во все гражданские и до полиции касающиеся дела». Все это заставит евреев слиться с окружающим населением. Тут уже явно сказалось западноевропейское влияние. Виленский гу­бернатор Фризель, образованный немец, знакомый с постановкою еврейского вопроса в Германии, сносился с литовскими маршалами, подсказывая им план внутренних преобразований. В апреле 1800 г. он препроводил эти мнения Сенату, с приложением своей собствен­ной обширной записки, в которой многое явно заимствовано из ав­стро-прусской канцелярской письменности и из проектов польского Четырехлетнего сейма. Фризель заговорил о необходимости «общей реформы» и ссылался на примеры Запада; но из этих примеров он взял только приемы «просвещенного абсолютизма». По его мнению, «образование еврейского народа должно начать с религии»: нужно «искоренить все секты, суеверие, запретить настрого вводить но­вости, которыми обманщики, обольщая чернь, погружают ее в большее невежество» (намек на хасидов и цадиков, борьба кото­рых с раввинами занимала тогда русское правительство; см. ниже, § 51); далее нужно обязать евреев обучать своих детей в «публич­ных школах», производить все дела на польском языке (в горо­дах Литвы христиане в большинстве еще говорили по-польски), носить одежду общего покроя, вступать в брак не ранее 20-летнего возраста; наконец, нужно приписать евреев к трем классам: купцов, ремесленников и хлебопашцев, ввести эти три класса в общий сослов­ный строй государства и таким образом сделать излишними фискаль­ные функции кагалов, вследствие чего еврейская автономия сама со­бой упразднилась бы.

Все эти отзывы предводителей дворянства и губернаторов по­ступили к весне 1800 г. в Сенат, который должен был их рассмотреть как материал для нового законодательного акта. Здесь познакомил­ся с ними сенатор Г. Р. Державин, знаменитый поэт, который вскоре волею судеб сделался экспертом по еврейскому вопросу. Уроженец Восточной России, проведший большую часть жизни в петер­бургских канцеляриях, Державин впервые увидел еврейскую массу в белорусском городе Шклове, куда был командирован в 1799 г. по делу владельца города и окрестностей, отставного генерала Зорича. Один из фаворитов императрицы Екатерины II, Зорич вел себя в своих владениях как маленький самодержец. Он вообразил, что живущие на его земле евреи являются его крепостными наравне с крестьяна­ми, и дозволял себе всякое самоуправство: у одних отбирал дома, у других забирал без денег вино и другие товары, а непослушных бил собственноручно. Евреи оживленного торгового города возмутились и послали жалобу в Петербург. Этой жалобой и вызвана была ко­мандировка сенатора Державина, которому Павел I поручил обуз­дать самоуправство буйного помещика. Феодал в душе, Державин отнесся довольно снисходительно к расправам Зорича и признал, что и евреи виноваты в происшедших беспорядках. Вследствие смерти Зорича (1800) дело было прекращено, но в принципе Сенат решил, что евреи, как принадлежащие к купеческому и мещанскому сосло­вию, не обязаны подчиняться помещикам во владельческих городах и селениях.