Новейшая история еврейского народа. От французской революции до наших дней. Том 1

Начались ужасы изгнания. «Не выбиравшихся добровольно, гнали силою; многих беспощадно выпроваживали под конвоем кре­стьян и солдат. Их загоняли, точно скот, в местечки и города и ос­тавляли там на площадях под открытым небом». Особенно жестокое изгнание евреев из деревень в ту пору произошло в Витебской губер­нии. Множество изгнанных подавало властям просьбы о переселе­нии их в Новороссию, в земледельческие колонии, где уже устроилось несколько сот еврейских семейств; но запасы удобной земли и средств на переселение у казны истощились, и просьбы не удовлет­ворялись. Бедствия еврейского населения достигли таких размеров, что губернаторы начали посылать донесения в Петербург о невоз­можности исполнить указ о выселении без полного разорения тысяч семейств. И вот в конце декабря 1808 г. вышел новый указ: оста­вить евреев на прежних местах жительства впредь до особого по­веления. В начале января 1809 г. был учрежден в Петербурге но­вый (счетом третий) комитет, для всестороннего рассмотрения вопроса об отвлечении евреев от сельского винного промысла к другим отраслям труда. В данной комитету царской инструкции была признана невозможность переселения евреев из деревень вследствие того, что «евреи по нищете их не имеют сами спосо­бов, оставив настоящие их жительства, устроиться и обзавестись в новых состояниях, а правительство равным образом не может принять на себя водворение всех их на новых местах»; поэтому нужно «изыскать меры, посредством коих евреи, быв удалены от единственного их промысла продажи вина по селам, деревням, постоялым дворам и шинкам, могли бы себе доставлять пропитание работою». При этом комитету поручалось также рассмотреть ранее поступившие записки еврейских депутатов.

Три года работал комитет, и результатом этих работ явился замечательный доклад его, поднесенный Александру I в марте 1812 года. В этом официальном документе, впервые после вышеупомянутой декларации Сперанского, было сказано слово правды по еврейскому вопросу. Евреев, говорит доклад, хотят удалить от сельского винного промысла, как вредного для населения; но ведь источник пьянства не в шинкарях, а в праве винокурения или пропинации, составляющем регалию помещиков и главную статью их дохода. Если удалить из деревень 60 тысяч шинкарей-евреев, на их место станут 60 тысяч шинкарей-крестьян, земледелие лишится десятков тысяч умелых работников, а евреи хорошими земледельцами сразу не станут, тем более что у казны нет ресурсов для такого внезапного превращения массы шинкарей в пахарей. Еврей в селе не обогащается на счет крестьянина: он обыкновенно беден и еле снискивает себе пропитание от питейного промысла и продажи крестьянам разных нужных им товаров; скупая у крестьянина хлеб на месте, еврей избавляет его от траты времени на поездку в город. В сельском хозяйстве еврей исполняет посреднические функции, без которых не обойдется ни помещик, ни земледелец. Перевести всех сельских евреев в города и сделать их фабрикантами, купцами и ремесленниками — невозможно, ибо в городах и прежнее население еле перебивается, а искусственно насаждать фабрики и заводы — значит «бросить капитал в воду», да и у казны нет свободных миллионов на субсидии фабрикантам. Последние опыты правительства привели к тому, что еврейский народ «не только остался в том же бедном состоянии, но подвергся разорению от насильственного принуждения оставить промысел, которым он снискивал себе пропитание в течение нескольких веков». Поэтому «Комитет, убеждаемый сим положением целого народа и опасаясь, чтобы продолжением насильственных мер, в настоящих политических обстоятельствах, не ожесточать сей уже до крайности стесненный народ, — признает необходимым: решительным образом пресечь существующие ныне замешательства оставлением евреев на прежних их жительствах и дозволением промыслов, статьею 34-ю остановленных».

Правительство должно было уступить. На него подействовали не столько доводы комитета, содержавшие убийственную критику тогдашней системы государственной опеки, сколько те «политичес­кие обстоятельства», на которые указывалось в конце доклада. На Россию вновь надвигалась армия Наполеона: начиналась всероссий­ская война, превратившаяся во всеевропейскую. В такой момент, когда французская армия наводнила всю Западную Россию, было опасно создать там кадры гонимых и возмущенных. И таким обра­зом, вопрос об оставлении евреев в селах и деревнях разрешился в благоприятном смысле сам собою, без особого указа. Всколыхнув­шаяся в момент опасности Россия нуждалась для своего спасения в напряжении сил всех своих обитателей, в том числе и евреев.

§ 48. Война 1812 года