Новейшая история еврейского народа. От французской революции до наших дней. Том 1

§ 49. Экономический быт. Первые земледельческие колонии

Политические кризисы той переходной эпохи не могли не вы­звать и экономических потрясений в жизни польско-русских евреев. Еврейское население Западной России делилось в то время на две части: большая часть жила в городах и местечках, а меньшая в де­ревнях. Усилия русского правительства перевести всю еврейскую массу в городское сословие, с выделением из нее новой группы земледельцев, не достигли желанной цели, но зато успели нару­шить прежнее равновесие между городскими и сельскими промыс­лами евреев.

Городской еврей был торговцем, ремесленником или шинкарем. В большинстве городов черты оседлости замечался сильный перевес еврейских мещан над христианскими. Везде преобладал мелкий торг, но попадались и зажиточные купцы, ездившие за товарами на загра­ничные ярмарки, преимущественно в Лейпциг и Кенигсберг. Туда они возили российские продукты (кожи, меха и прочее сырье) и заку­пали мануфактурные товары. Многие, особенно из Литвы и Бело­руссии, имели оживленные торговые сношения с русским промыш­ленным центром в Москве и немецким в Риге. Для ввозимых загра­ничных товаров открывался обширный рынок во внутренних рос­сийских губерниях; евреи устремились туда, но сразу встретили от­пор со стороны русских купцов, завопивших о конкуренции и побу­дивших правительство признать монополию туземных кулаков во вред потребителю, как это было в Москве (§ 44). Монополистам, од­нако, не удалось совершенно закрыть внутренний рынок для изящ­ных и дешевых заграничных товаров, которые все-таки привозились купцами-евреями в дозволенные им временные приезды. По «Поло­жению» 1804 года такие приезды разрешались по особым губерна­торским паспортам. Вторая из городских профессий, ремесло, счи­талась ниже рангом, чем торговля: ею занимался бедный класс; люди книжные и члены «порядочных» семейств считали унизительным для себя быть портными, сапожниками и т. п. Однако число ремесленни­ков все-таки было значительно: они составляли в среднем одну шестую часть еврейского населения (по статистике 1812— 1818 гг.). Воз­никали особые цехи еврейских ремесленников, так как христианские цехи не принимали евреев. Цехи объединяли обыкновенно предста­вителей нескольких или даже всех ремесел в данной местности; в зна­чительных общинах ремесленники имели свою особую синагогу, так как в общих синагогах «баале-батим» (зажиточные люди) отводили «баале-мелахот» (ремесленникам) задние места. Рядом с лавкой и ремесленной мастерской стоял шинок, или кабак, который обык­новенно соединялся с заезжим домом. Продажа водки была рассчи­тана главным образом на крестьян, приезжавших в город в базарные дни. Но в городах питейный промысел занимал второстепенное мес­то: его главною базою была деревня.

Наблюдатели тогдашнего экономического быта свидетельству­ют, что во многих городах и селах еврейский посреднический или ремесленный труд являлся необходимым элементом народного хо­зяйства, что без еврея нельзя ни купить, ни продать, ни что-либо из­готовить[64]. Еврей стремился к удешевлению продукта как в ремесле, так и в торговле; он довольствовался малым заработком, ибо крайне скудно удовлетворял свои личные потребности. Благодаря посред­ничеству вездесущего еврея-скупщика крестьянин сбывал на месте все свои продукты, даже такие малоценные, которые ему не стоило бы возить в город. И при непрерывной, лихорадочной работе еврей в среднем был так же беден, как крестьянин, хотя еврейскому быту была чужда одна из причин крестьянского разорения — пьянство. Это вызывалось переполненностью городов и местечек торговцами и ремесленниками, которая особенно давала себя чувствовать вслед­ствие систематического вытеснения евреев из их исконных сельских промыслов и наплыва поселян в города.