Новейшая история еврейского народа. От французской революции до наших дней. Том 1

Против этих стремлений выступили еврейские общины Эль­заса и Лотарингии. После долгих ходатайств «генеральному син­дику» эльзасских евреев Серф-Берру удалось добиться от пра­вительства Неккера разрешения избирать уполномоченных от об­щин Эльзаса, Лотарингии и Трех Епископств (Trois Eveches, т. е. Мец с округом) для представления правительству записок с жало­бами и пожеланиями евреев (memoires des doleances). Это было в апреле 1789 года, а в мае и начале июня, уже во время заседаний Генеральных Штатов в общинах происходили выборы выборщи­ков, которые в свою очередь назначали по два депутата от каж­дой из трех названных провинций для посылки в Париж. На сове­щании этих депутатов или ходатаев их записки были объединены в одну общую петицию, которая была передана министру юсти­ции для доклада королю. Изложенные в ней требования сводились только к смягчению наиболее жестоких форм еврейского беспра­вия, так как о полном изменении режима депутаты не смели и ду­мать. Но летние события революционного года, открывшие но­вую политическую эру во Франции, дали и еврейскому вопросу совершенно новый оборот.

Июльские дни 1789 года принесли евреям и радость и горе. Ев­реи города Парижа увидели разгромленную Бастилию, унижение деспотизма, торжество народа. Люди, еще вчера трепетавшие перед полицейским надзирателем, который мог любого из «бесправных» изгнать из столицы, сразу преобразились. В Париже группа евреев вступила в армию свободы, в национальную гвардию; то же было и в Бордо. Но в это же время (конец июля) из Эльзаса пришли тревож­ные вести: в связи с аграрным движением крестьян, в деревнях совер­шались разгромы еврейских домов. Раздраженные многовековым гнетом светских и духовных феодалов, крестьяне принялись с ожес­точением поджигать и грабить замки и усадьбы дворян, а попутно также жилища евреев, стараясь в особенности уничтожить там дол­говые обязательства и торговые книги своих кредиторов. Унижае­мые дворянами евреи сделались, по выражению одного историка, товарищами своих тиранов по страданиям. Свыше тысячи евреев рейнских провинций бежали, оставив дома и имущество на произ­вол грабителей, и нашли временный приют в близких местах Швей­царии, особенно в Базеле.

Вопли из Эльзаса дошли до Национального собрания в Пари­же. В защиту гонимых поднял свой голос либеральный священник, поставивший себе целью добиться освобождения евреев. Депутат Национального собрания, аббат Грегуар, только что опубликовав­ший свою написанную еще до революции горячую апологию еврей­ства[15], готовился выступить в собрании с речью в защиту равнопра­вия евреев, когда весть об эльзасском погроме заставила его подняться на трибуну, чтобы требовать для бесправных безопасности жизни и имущества. Собрание, сочувственно выслушав речь взволнованного аббата (в заседании 3 августа), перешло к очередным делам. Оно не могло остановиться на том, что считало только эпизодом аграрного движения, в такой момент, когда оно готовилось к коренному разре­шению вековой проблемы — к отмене дворянских привилегий и ос­вобождению крестьян. Этот акт совершился в тот же момент, в зна­менитую ночь на 4 августа.