Новейшая история еврейского народа. От французской революции до наших дней. Том 1

Гораздо сложнее была борьба в странах Южной Германии: Ба­варии и Бадене, где еврейское население значительно увеличил ось в эпоху революции и Наполеоновских войн[45]. До французских побед слывший либеральным баварский курфюрст Максимилиан-Иосиф медлил с разрешением еврейского вопроса. Издав эдикт в пользу про­тестантов, ранее ограниченных в правах в этой католической стране (1800), курфюрст не решился распространить его на евреев, а только выразил пожелание, чтобы «этот несчастный класс людей, которых нельзя изгнать из страны не навлекая на себя обвинения в жестокос­ти и несправедливости, получил такую организацию, при которой он мог бы постепенно доразвиться до степени полезных граждан». Поощренные этой «милостивой» резолюцией, евреи Франконии об­ратились к вюрцбургскому профессору теологии Обертиру, желав­шему играть роль благородного аббата Грегуара, с просьбою хода­тайствовать перед королем о даровании им гражданских прав (1803). Обертиру это требование показалось слишком смелым, и он из дип­ломатических соображений подал от имени евреев более умерен­ную петицию, им же редактированную, где излагалась «смирен­ная просьба франконских евреев об облегчении их тяжкой доли» и об уравнении их с прочими подданными в государственных по­датях, торговле и промыслах, вообще во всех преимуществах граж­данского общества, «поскольку это осуществимо и не противоре­чит другим государственным соображениям». Правительству не было надобности отвечать на эту уже чересчур «смиренную» просьбу, навязанную евреям смиренным теологом: ведь сами проси­тели заранее мотивировали возможный отказ, ибо какие стеснения не могут быть оправдываемы «государственными соображениями»?

Буря 1806 года очистила немного воздух и в Баварии, примк­нувшей к Рейнбунду. (За это курфюрст Максимилиан-Иосиф удостоился получить от Наполеона королевский титул.) Новая консти­туция предоставила гражданские права всем жителям «независимо от исповедания», но... в пределах христианской религии. Для евреев сделаны были только мелкие облегчения: отменили Leibzoll (1808) и допустили в общие школы; еще раньше их «удостоили» приема в граж­данскую милицию. Не приобщив еще евреев к гражданской жизни, правительство поспешило сократить их общинную автономию: был запрещен раввинский суд для разбора внутренних споров. Против этого отнятия старых свобод без предоставления новых протестова­ла большая еврейская община города Фюрта (1809). В прошении к королю она указывала, что раввинский суд для разрешения внутрен­них споров необходим, ибо многие гражданские акты связаны с ре­лигиозными законами (брачные договоры, завещания и т. п.). Ко­роль уважил просьбу и согласился на временное сохранение раввин­ского суда. Зато всякие ходатайства о равноправии решительно от­клонялись вплоть до 1812 года. В этом году особенно усилился на­пор еврейских петиций. Прусский мартовский эдикт об эмансипа­ции ободрил баварских евреев. Общины Мюнхена и Бамберга обратились к королю с петициями, прося об эмансипации их «едино­верцев» во всем королевстве на основании принципа «равных прав и равных обязанностей». Просители ссылались на решения парижско­го Синедриона в доказательство того, что иудейская религия отнюдь не мешает своим последователям быть добрыми гражданами, и при этом указывали на объявленную уже эмансипацию евреев во Фран­ции, Голландии, Вестфалене, Герцогстве Франкфуртском и, наконец, в Пруссии.

Эти настойчивые ходатайства вынудили наконец баварское пра­вительство издать новый закон о евреях (10 июня 1813). Но закон принес разочарование борцам за эмансипацию: вместо свободы ев­реям преподнесли старое рабство в новой окраске. Возвещая во вступлении начало «свободы совести», эдикт в своих 34 парагра­фах дает нечто совершенно этому противоположное. Новый закон оставил в силе два главных устоя бесправия: право жительства толь­ко на основании особой концессии и нормировку размножения. Каж­дое еврейское семейство, законно поселившееся в Баварии до 1813 года, должно быть снабжено особым «матрикулом», который дает ему право жительства в данном месте и переходит по наследству от отца к старше­му сыну. Старший сын вправе обзавестись семейством, младшие же дол­жны дожидаться вакантного матрикула, т. е. смерти или выселения од­ного семейства, чтобы получить разрешение на женитьбу; в виде ис­ключения такое разрешение дается при покупке нового матрикула с уплатой за него до тысячи гульденов. Цель этой регламентации откро­венно высказана в § 12 эдикта: «Число еврейских семейств в местах, где они дотоле (до издания закона) существовали, должно по правилу не увеличиваться, а напротив — постепенно уменьшаться, если оно слиш­ком велико». Кроме прямой нормировки, идеал постепенного сокраще­ния еврейства достигается целою сетью жестоких ограничений в праве передвижения и торговли. Новое поселение в стране евреям-торговцам вовсе запрещено, и матрикулы могут выдаваться королем только фаб­рикантам, ремесленникам и земледельцам.