Новейшая история еврейского народа. От французской революции до наших дней. Том 2

Своеобразные формы приняла общеевропейская реакция в России. Один из триумвиров Священного союза, прежде либеральный император Александр I очень скоро примирился с наступившею во всей Европе реакцией, особенно с принципом христианского государства, отвечавшим новому мистическому настроению русского монарха. Конец александровского царствования искупил либеральные «грехи» его начала и расчистил путь железному абсолютизму следующего царствования Николая I. С судьбой русской монархии была связана судьба наибольшего центра диаспоры. Венский конгресс расширил пределы Европейской России, включив туда большую часть территории бывшего Герцогства Варшавского, под именем Царства Польского. Около двух миллионов евреев[15] ютилось на западной полосе Российской империи, и над этой огромной самобытной массою производились разнообразные опыты, вытекавшие из общего политического курса данного момента. Три системы чередовались за это время в еврейской политике России: смешанная система опеки и репрессий в конце царствования Александра 1(1815—1825); военная система исправления еврей­ства путем суровой рекрутчины и казарменного воспитания молоде­жи с целью религиозной ассимиляции (первая половина царствова­ния Николая I, 1826—1840); «культурная» система исправления ев­рейства посредством учреждения «казенных училищ» и сокращения общинной автономии (1840—1848). Все эти эксперименты, в связи с воскрешением ритуальных процессов, превращают историю россий­ских евреев данной эпохи в сплошную трагедию.

Начало эпохи, казалось, не предвещало ничего дурного. Импе­ратор Александр I возвращался с Венского конгресса без агрессив­ных планов по отношению к евреям. Он помнил патриотические ус­луги литовских евреев во время войны 1812 года, а также свое обе­щание «улучшить их положение». Действительно, скоро начались приготовления к какой-то реформе, выразившиеся в изменении кан­целярского порядка управления еврейскими делами. Александр I находился в это время под влиянием своего министра духовных дел, князя Александра Голицына, христианского мистика и пиетиста, руководившего деятельностью «Библейского общества» в России. В 1817 г. Голицын был назначен начальником объединенного ми­нистерства духовных дел и народного просвещения, и ему же по­ручено было образовать совещательный орган из выборных пред­ставителей еврейских общин. Толчок к этому дало то случайное ев­рейское представительство, которое находилось при главной квар­тире русской армии во время заграничного похода, в лице «депу­татов» Зонненберга и Диллона (том I, § 48). Когда Александр I в Брухзале обещал этим депутатам улучшить положение их народа, он повелел им явиться по окончании похода в Петербург для пере­дачи кагалам предначертаний правительства. Вскоре оба депутата прибыли в столицу и вступили в роль посредников между правитель­ством и еврейскими общинами. Сознавая, однако, что они не вправе выступать от имени всех общин, депутаты возбудили ходатайство о назначении выборов в кагалах для избрания новых уполномоченных. Правительство согласилось. Кагалы больших городов получили от губернаторов предписание приступить к избранию выборщиков, по два от каждой губернии (кроме губерний Царства Польского, имев­ших особое управление). Избранные от одиннадцати губерний 22 выборщика съехались в Вильну для назначения трех депутатов и кан­дидатов к ним (август 1818). Избранными оказались прежние при­дворные депутаты Зонненберг и Диллон и еще четверо из Белорус­сии и Литвы. Для покрытия расходов на содержание депутатов в Петербурге виленский съезд выпустил воззвание, чтобы в еврейских общинах был произведен «позументный сбор», т. е. чтобы срезыва­лись и обращались в деньги серебряные позументы, украшавшие во­ротники «талесов» и «кителей» у состоятельных людей; разрешалось также взамен этих украшений жертвовать их стоимость деньгами. Общий денежный сбор был, очевидно, не по силам разорившемуся во время войны населению.