Новейшая история еврейского народа от французской революции до наших дней. Том III. Эпоха антисемитской реакции и национального движения (1881-1914) с эпилогом (1914-1938)

Можно было заранее предвидеть, что в новое революционное движение втянется значительная часть еврейской молодежи. Наибо­лее истерзанные царским режимом, евреи давали для революцион­ной армии бойцов в пропорции, превышавшей их численность в стра­не, но и эта пропорция едва соответствовала их страданиям. Социа­листы-евреи вступали обыкновенно в Российскую социал-демок­ратическую партию или в свой Бунд, исповедуя учение Маркса и признавая только планомерную классовую борьбу, но их было немало и в русской партии социалистов-революционеров, где не­которые выдвинулись в рядах вождей (Гершуни, Гоц и др.). Не­посредственное участие в террористических актах евреи редко при­нимали. Один такой акт был совершен единолично членом Бунда, рабочим Гиршем Ленертом в Вильне. Возмущенный дикою распра­вою местного губернатора фон Валя над еврейскими рабочими, уст­роившими демонстрацию 1 мая 1902 года (полиция публично секла их розгами в присутствии губернатора), Лекерт стрелял в грубого сатрапа; губернатор остался цел, а мстителя за народную честь пове­сили. После этого усилились аресты среди еврейской молодежи по­всеместно, тысячи томились в тюрьмах и ссылались в Сибирь. В жан­дармском уме Плеве созрел дьявольский план: отвлечь народное не­довольство от правительства в сторону «инородцев», особенно евре­ев, и таким образом скомпрометировать русское освободительное движение, как дело еврейских рук, чуждое русскому народу. Для это­го надо было снять плотину, некогда поставленную правительством против погромного потопа, и дать возможность юдофобам органи­зовать где-нибудь внушительный кровавый погром. «Утопить рево­люцию в еврейской крови» — такова была формула страшной идеи, которая с 1903 года проводилась жандармами Николая II в моменты сильнейших подъемов русского освободительного движения.

В горючем материале для юдофобского поджога недостатка не было. Одно из гнезд поджигателей находилось тогда в Кишиневе, столице Бессарабии. Здесь 50-тысячное еврейское население жило раньше рядом с христианским (60 тысяч) без тех столкновений, ко­торые были бы естественны при темноте и грубом суеверии молда­ванских и русских соседей. Семена юдофобии начало тут сеять рус­ское чиновничество, просвещенное в духе официозного «Нового вре­мени». Местный акцизный чиновник, обрусевший молдаванин Крушеван хотел сделать карьеру на юдофобской агитации и стал изда­вать с 1897 года в Кишиневе газету «Бессарабец», которая вскоре так отличилась в деле служения реакции, что получила субсидию от пра­вительства. В течение нескольких лет в листке Крушевана велась раз­нузданная агитация против евреев, которых одновременно обвиня­ли и в капиталистической эксплуатации христиан и в социализме, в ритуальных убийствах и в подготовлении «безбожной» революции. Эта печатная агитация была тем опаснее что «Бессарабец» был един­ственною газетою для всей Бессарабии, ибо правительство здесь дру­гих газет не разрешало.

В начале 1903 года Крушеван и его компания нашли повод усилить свою пропаганду. В местечке Дубоссары, соседней Хер­сонской губернии, был найден исколотый труп русского мальчика Рыбаченко, который — как выяснило потом судебное следствие — был убит своими родными с целью получения его доли наследства; по признанию соучастника, убийца истязал труп «под жидов», как это рисуется в ритуальной сказке, для того чтобы свалить вину на евреев. Еще раньше, чем следствие открыло истинных виновников, в «Бессарабце» появились зажигательные статьи, в которых говори­лось, что виновность евреев в ритуальном убийстве не подлежит со­мнению, и христианское население прямо призывалось к мести. Была попытка погрома в Дубоссарах, отраженная местными евреями. Но все это было только прелюдией к организованному кровавому по­грому в Кишиневе.