Новейшая история еврейского народа от французской революции до наших дней. Том III. Эпоха антисемитской реакции и национального движения (1881-1914) с эпилогом (1914-1938)

Назрела потребность в создании национальной политической организации, которая регулировала бы борьбу за еврейское равно­правие. На съезде еврейских общественных деятелей, состоявшемся в Вильне в конце марта 1905 г., был учрежден «Союз для достижения полноправия еврейского народа в России», поставивший себе целью: «Осуществление в полной мере гражданских, политических и национальных прав». Национальные права определены в про­грамме союза так, как они определялись в теории автономизма: «Сво­бода национально-культурного самоопределения во всех его прояв­лениях: в широкой автономии общин, свободе языка и школьного обучения». То была первая в новейшей истории программа еврейс­кого объединения, которая поставила национальные права рядом с гражданско-политическими, первая попытка освободительной борь­бы еврейской нации, а не «религиозной группы», причисленной к господствующим нациям, как было в Западной Европе. Централь­ный комитет «Союза полноправия» находился в Петербурге; в со­став его были избраны представители различных направлений, объединившихся на указанной программе (М. Винавер, Г. Слиозберг, Ш. Левин, Б. Гольдберг, С. Дубнов, Л. Брамсон, М. Ратнер и другие, в числе 22 членов). Первые практические резолюции со­юза гласили: требовать всеобщего избирательного права при выбо­рах в будущий парламент с гарантией представительства националь­ного меньшинства в каждом округе; воздействовать на русское об­щество в том смысле, чтобы в общих резолюциях о гражданском ра­венстве определенно выставлялось требование равноправия еврейс­кого народа. В частности, первый съезд союза решил предложить всем еврейским гласным в Городских думах отказаться от этого звания, которое досталось им не по выбору, а по назначению мес­тной администрации (выше, § 20), что признано оскорбительным для национального достоинства. В силу этой резолюции еврейс­кие гласные во многих Городских думах демонстративно отказы­вались от своего звания с заявлением протеста против лишения евреев избирательных прав.

Порабощенный народ устремился к свободе, но темные силы реакции готовили ему страшную месть за его участие в освободи­тельном движении. Навстречу революционной волне, увлекшей луч­шую часть русского общества, поднялась грязная волна «черных со­тен», ставших «опорою трона». «Acheronta movebo» — эту угрозу стала систематически осуществлять царская власть в отчаянной борьбе с революцией. Выпуская Ахерон черни против либераль­ной интеллигенции и «жидов», реакция достигала трех целей: не­посредственно устрашала либералов и социалистов, демонстри­ровала нежелание «народа» заменить самодержавие конституци­ей и старалось компрометировать все освободительное движение, как дело инородцев, особенно евреев, дело ненациональное. Нача­лась открытая погромная агитация под лозунгами: «Бейте рево­люционеров и жидов!» В прокламации южнорусского «Общества националистов» говорилось: «Крики «долой самодержавие!» суть крики тех кровопийц, которые называются жидами, армянами, поляками. Берегитесь жидов! Все зло, все горе нашей жизни — жиды. Скоро настанет чудное время, когда жидов в России не будет. Долой изменников! Долой конституцию!» Погромы готовились открыто к пасхальному сезону. Из многих городов телеграфировали в га­зеты: «Ждут погромов». Кое-где губернаторы принимали меры про­тив эксцессов, но во многих местах подготовление погромов явно поощрялось военными и гражданскими властями, в особенности по­литической полицией — жандармскими или охранными отделения­ми. В апреле 1905 г. в фабричном городе Белостоке, центре еврейско­го рабочего движения, казаки били прохожих евреев на улицах, врывались в синагоги и квартиры, искали оружия. В дни Пасхи крестьяне громили евреев в местечке Дусяты (Ковенской губ.). На юге, в Мелитополе, пьяная толпа громила и поджигала еврейские магазины, а затем начала разрушать и русские дома, но самообо­рона, состоявшая из еврейской и русской молодежи, прекратила буй­ство. В Симферополе черносотенцы распустили слух, будто еврейс­кий мальчик, сын аптекаря, бросил христианскую икону в нечистое место; начался погром, встретивший отпор сначала со стороны воо­руженной еврейской молодежи, а потом и со стороны местного гар­низона.