Новейшая история еврейского народа от французской революции до наших дней. Том III. Эпоха антисемитской реакции и национального движения (1881-1914) с эпилогом (1914-1938)

Под впечатлением новой резни дебатировался в Думе ответ пра­вительства на запрос об октябрьских погромах 1905 года. На объяс­нения министра внутренних дел Столыпина возражал бывший ки­шиневский губернатор, либеральный депутат Урусов. Бывший бю­рократ раскрыл скандальные тайны. Он рассказал о существовании тайной типографии при Департаменте полиции, где печатались «пат­риотические» прокламации, призывавшие к истреблению евреев; он цитировал слова заведовавшего делом жандармского офицера: «По­гром можно устроить какой угодно: и на десять человек и на десять тысяч...» Свою речь Урусов кончил словами: «Опасность не исчез­нет, пока на дела управления и на судьбы страны будут влиять люди, по воспитанию вахмистры и городовые, а по убеждениями погром­щики». Дума приняла формулу перехода к очередным делам, рез­ко осуждавшую политику правительства. Страстный характер носили прения в Думе по поводу доклада комиссии о последнем погроме в Белостоке. Правительство возмутило либеральную Думу своим лживым официальным сообщением, в котором евреи выстав­лялись виновниками погрома; всех поразила наглость высших воен­ных властей, выразивших в особом приказе благодарность войскам белостокского гарнизона за славную службу во время погрома», т. е. за расстрел евреев. Речи еврейских депутатов Якубсона (ездившего в составе парламентской делегации в Белосток), Винавера и Левина дали исход накипевшему гневу. Думский Мирабо, Родичев, пригвоз­дил к позорному столбу официальных виновников бойни. Дума при­няла формулу перехода, заклеймившую систему гнета и террора, ко­торая создала «беспримерное в истории культурных стран положе­ние»; резолюция требовала немедленного выхода министерства в от­ставку. Но царь решил дать отставку самой Думе. Через два дня (9/ 22 июля), когда депутаты явились к зданию Думы, оно оказалось за­пертым, а на дверях красовался царский манифест о роспуске Думы, которая «уклонилась в непринадлежащую ей область и занялась рас­следованием действий от нас поставленных властей». Следствием этого акта произвола было «Выборгское воззвание» всей парламен­тской оппозиции, призывавшее народ не платить податей и не да­вать солдат правительству, разогнавшему народных представителей. Под воззванием подписались также все еврейские депутаты, за что впоследствии поплатились тюремным заключением и лишением из­бирательных прав.

Революционный террор, затихший во время заседаний Думы, возобновился после ее разгона. Покушения на жизнь администра­тивных лиц (самым ужасным был взрыв бомбы на даче Столыпина, назначенного при роспуске Думы премьером), экспроприации, анар­хические рабочие стачки — стали обычными явлениями. На это правительство ответило чудовищными репрессиями: был учреж­ден военно-полевой суд, который в течение пяти месяцев (с сен­тября 1906 г.) подверг смертной казни свыше 1000 «политических преступников», в том числе и многих евреев. По отношению к ев­реям сверх того продолжалась и тактика провокации. Начальник охранной полиции в городе Седлеце, Тиханович, провоцировал погром (27-28 августа), жертвами которого были 30 убитых и 150 раненых евреев. Поводом послужили загадочные выстрелы, на­правленные на военный караул, после чего войска открыли бес­порядочную стрельбу на улицах и бомбардировали еврейские дома.

Несмотря на официальный рапорт другого агента местной охранки, жандармского ротмистра, что для погрома евреи не дали никакого повода и что это была только подготовленная военно-полицейская экзекуция, виновник ее Тиханович не только не был наказан, но еще получил от варшавского генерал-губернатора благодарность «за энергию и распорядительность».