Новейшая история еврейского народа от французской революции до наших дней. Том III. Эпоха антисемитской реакции и национального движения (1881-1914) с эпилогом (1914-1938)

Оправившись от десятилетнего антисемитского террора, французское еврейство могло бы приняться за обновление своего внутреннего строя, если бы в нем давно уже не иссяк источник на­циональной энергии. Даже акт сепарации, коснувшийся и еврейс­кой общины, не вызвал в ней той потребности реформ, на кото­рую можно было рассчитывать. За сто лет перед тем Наполеон I ввел еврейскую общину в узду консисторского строя, превратил ее в синагогальный приход, а раввинов — в чиновников, которым позже стали выдавать казенное жалованье. Теперь опека государ­ства была снята: евреи могли везде организовать свои «ассоциа­ции» не только религиозные, но и национальные с известной ав­тономией. Но лозунги «национальных прав», шедшие тогда из ре­волюционной России, не находили отклика в ассимилированном французском еврействе. Акт сепарации на первых порах смутил раввинов и прихожан синагог, которые опасались, что при гос­подствующем религиозном индифферентизме общины совсем рас­падутся после отказа правительства платить жалованье еврейско­му духовенству. Скоро, однако, выход был найден: евреи, подоб­но католикам и протестантам, стали устраивать свои религиозные ассоциации вместо прежних консисториальных общин. В 1906 г. образовалось свыше 60 таких обществ во Франции и Алжире. Был учрежден в Париже Центральный совет общин под главен­ством великого раввина всей Франции. Духовная жизнь в общинах на короткое время оживилась спором консерваторов с либералами. Группа свободомыслящих в Париже с Теодором Рейнахом во главе, объединилась в «Союз либеральных израэлитов» (Union Israelite Liberale), который пытался, по берлинскому образцу, вве­сти воскресное богослужение параллельно с субботним, но попыт­ка не имела успеха, так как и тут испугались призрака христиани­зации. Привилась на практике только одна необходимая рефор­ма: разрешалось ездить в синагогу на субботнее и праздничное бо­гослужение в электрических трамваях, ибо запрет езды делал по­сещение синагоги невозможным в таком большом городе, как Париж.

Сера и бесцветна была внутренняя жизнь французских евре­ев в эти годы бурного национального движения в больших цент­рах еврейства. Успокоившимся после дрейфусиады парижским ев­реям казалось, что их единоверцы в России бедствуют только по­тому, что не постигли спасительной мудрости ассимиляции, т. е. национального самоубийства. В этом духе пытался поучать вос­точных евреев один из членов аристократической семьи Рейнах в Париже, академик-эллинист Соломон Рейнах (брат упомянутого Теодора), который имел дело с эмигрантами из России и Румынии в качестве члена комитетов «Альянс Израэлит» и «Ика» (Jewish Colonisation Association). В ряде статей под заглавием «Внутрен­няя эмансипация еврейства» (в журнале «Univers Israelite», 1901) он предлагал еврейским массам отказаться от своей националь­ной обособленности, выражающейся особенно в двух религиоз­ных институтах: субботний покой и законы о пище; суббота ме­шает евреям работать на фабриках, а пищевые запреты не позво­ляют бедным употреблять дешевые сорта мяса вроде свинины, а потому надо отказаться от этих обычаев, как и от многих других, мешающих ассимиляции. На этот призыв западного еврея отве­тил восточный еврей, тоже свободомыслящий, но давно заклей­мивший «рабство в свободе»: Ахад-Гаам. В короткой журнальной заметке он напомнил Рейнаху, что внутренне свободны те, кото­рые действуют по убеждению, не считаясь с житейскими выгода­ми, а внутренне порабощены те, которые ради благоволения чу­жих отрекаются от своего народа. «Эти благодетели наши, — пи­сал он, — не знают, что мы думаем о том рабстве в свободе, кото­рое в наибольшей доле досталось французским евреям... Мы, верую­щие бедняки с Востока, придем к вам и освободим вас от вашего внут­реннего рабства, которого вы сами не замечаете. Посмотрите: они уже идут, эти восточные странники, и их влияние начинает сказы­ваться в вашем обществе, хотя вы не обращаете на них внимания. Ведь и сановники Древнего Рима с презрением смотрели на странни­ков с Востока, пока те не пришли и перевернули у них все вверх дном». Эти слова были сказаны накануне нового наплыва эмигрантов из России.