Новейшая история еврейского народа от французской революции до наших дней. Том III. Эпоха антисемитской реакции и национального движения (1881-1914) с эпилогом (1914-1938)

Душа народа была переполнена горечью, а кричать, устраивать политические демонстрации было невозможно. Пришлось прибег­нуть к старой форме народного протеста: публичному трауру в си­нагоге. Многие общины сговорились назначить на 18 января всена­родный пост с богослужением в синагогах, по чину траурных дней. В Петербурге эта демонстрация вышла особенно внушительною. В назначенный день в главной синагоге собралась еврейская коло­ния столицы. Читались гимны векового мученичества «селихот», а раввин Драбкин произнес речь о переживаемых бедствиях. «Когда проповедник, — пишет очевидец, — прерывающимся голосом нари­совал то положение, в котором ныне находится еврейство, протяж­ный стон, как будто из одной груди, вырвался внезапно и разлился по синагоге. Плакали все: старики, молодые, длиннополые бедняки, изящные франты, одетые по последней моде, чиновники, доктора, студенты, — о женщинах нечего говорить. Минуты две-три подряд продолжались эти потрясающие стоны, этот вырвавшийся наружу крик общей горести. Раввин не мог продолжать. Он стоял на амвоне, приложив руки к лицу, и плакал как ребенок». Такие же политичес­кие демонстрации перед Богом совершались в те дни во многих дру­гих городах, причем местами назначался даже трехдневный пост. Везде учащаяся молодежь участвовала в общем трауре, как бы пред­чувствуя, что ей предстоят еще десятилетия горя и слез.

Политический протест, невозможный в России, раздался в Анг­лии. В один из тех дней, когда русские евреи плакали в синагогах, английские их соплеменники вместе с выдающимися политически­ми деятелями из христиан устроили «митинг негодования» против ужасов российской юдофобии. Еще раньше, тотчас после варшав­ского погрома, в газете «Times» появилась серия статей под заглави­ем «The persecution of the Jews in Russia», где ярко изображались все погромы 1881 года. Статьи произвели огромное впечатление. Разда­вались голоса о необходимости дипломатического заступничества за угнетенных и организации материальной помощи жертвам погро­мов. Русские дипломаты были чрезвычайно смущены этим ростом антирусского настроения в стране, правительство которой (каби­нет Гладстона) поддерживало с Россией дружественные отноше­ния. Орган русского министерства иностранных дел «Journal de St. Petersbourg» с раздражением спрашивал, не хотят ли агитато­ры-юдофилы «поссорить русское общество с английским», испор­тить хорошие отношения России с Англией, установившиеся пос­ле замены русофобского кабинета Биконсфильда кабинетом Глад­стона. Но эта дипломатическая полемика не удержала политичес­ких деятелей Англии от осуществления подготовленной демонст­рации.