Новейший Завет. Книга I

У Бронфельда был разбит рот, и наливался синяк на глазу. Он сидел облокотясь спиной о стену и хлопал глазами. Малыш, оказывается, очень удачно закрывал голову, пока его метелили; у него распухло и налилось кровью ухо да на лбу была здоровенная шишка. У Амира обильно шла носом кровь. Он полежал на траве, чтобы остановить кровопотерю. Его тонкий арабский нос был заметно свернут на сторону.

– Амир, у тебя, кажется, нос сломан, – сообщил Малыш.

Амир ощупал нос. Зажал его в ладонях с двух сторон и сделал резкое движение. Раздался отвратительный хруст.

– Ровно? – гнусаво, как при сильном насморке поинтересовался араб. Было почти ровно, но у него снова пошла кровь.

Глава 5

Побитые и растерзанные, прихватив по дороге виски для дезинфекции, они отправились зализывать раны к Бронфельду.

Он жил неподалёку. Переулок почти в центре, но тихий и малолюдный. Облезлый бетонный дом на тектонических сваях. Квартира-студия с крохотной спальней, на последнем, третьем, этаже. Окно во всю стену. Скромная, но добротная мебель. Холостяцкий рай.

Квартира была собственностью Бронфельда, который явно очень гордился этим фактом. После того как они смыли с себя кровь, хозяин раздал свежие футболки и устроил мини-экскурсию для Даниэля с демонстрацией рабочего уголка, пары абстрактных картин местных мастеров и вида из окна: облезлые желтоватые домики почему-то казались ему очень живописными. (Амир явно бывал здесь не раз – он сам достал из шкафчика стаканы для виски.)

Писатель рассказал с удовольствием, как десять лет назад он взял эту жилплощадь в ипотеку и выплачивал бы долг банку до скончания дней своих, но у него появился издатель и дал авансом сумму, покрывающую остаток долга с изрядной лихвой. Издателя, кстати, нашёл Амир, честь ему и хвала, и вечное процветание ему и его близким. (Амир, свершив волнообразное движение рукой, по-восточному сложил перед грудью ладони и склонил голову.) Вот на эту самую лихву Бронфельд и жил. За всё это он должен был написать двенадцать книг, и на настоящий момент ему осталось написать всего одну, последнюю, книгу…

Пережитое только-что побоище, в котором они сражались на одной стороне, очень сблизило их. Сначала они бурно, перебивая друг друга и хохоча, обсудили стычку.

– Поверьте мне, я знаю арабов. Хотели бы убить – убили! – подытожил Амир.

Потом, под конец первой бутылки, Малыш решился задать сакраментальный вопрос:

– Лев! А о чём будет твоя двенадцатая книга?

Бронфельд с Амиром переглянулись. Араб кивнул. Тогда Бронфельд с загадочным видом произнёс:

– Ты знаешь, какая самая продаваемая книга за всю историю человечества?

Малыш, конечно же, знал ответ, но решил доставить удовольствие писателю и прикинулся невеждой.

– «Гарри Потер»?

Бронфельд улыбнулся загадочно и мотнул головой.

– А! Знаю, – как будто обрадовался Малыш. – «Дон Кихот»?

Снова отрицательное движение головой.

– Давай. Ещё одна попытка.

Малыш подумал секунду.

– Ну не знаю… Букварь! Или нет… Что-нибудь на китайском… О! Китайский букварь!

Писатель повесил драматическую паузу и выпалил:

– Это Библия, Даниэль!

Малыш «опешил».

– Библия?! Конечно! Я мог бы и догадаться… И что? Ты собираешься переписать Святое Писание?

Бронфельд был полон пафоса. Его важное лицо с лиловым заплывшим глазом смотрелось очень комично.

– Я собираюсь написать библию новой религии, – он подчеркнул слово «новой». – И издатель не против.

– Ага… Новый Рон Хаббард? Хочешь разбогатеть – придумай религию… И что за религия?

– А это пускай Амир расскажет. От него я и узнал о ней.

Амир рассказал.

Некая компания арабских эмиров и шейхов, в основном из Ирана и Эмиратов, озабоченная явным несоответствием количества собственных средств к существованию и длительностью этого самого существования, наняла лучших учёных со всего мира и предложила им неограниченное финансирование для разработки способа продления человеческой жизни. Учёные в поте лица в течение десяти с лишним лет осваивали предложенный бюджет и, буквально на днях, придумали, как перенести сознание на электронный носитель. Способ уже опробован на самке шимпанзе. Находясь в виртуальном мире, она, поскольку там обезьяны не имеют проблем с отсутствием речевого аппарата, научилась говорить. Говорит, что счастлива. За несколько месяцев научилась считать, писать, петь песни и играть в шахматы…

– Хорошая сказка, Амир. Только длинная очень… При чём здесь религия? По-моему, ты говоришь о вещах, не имеющих к ней никакого отношения, – Даниэль отметил про себя, что карлсоновское воспитание не прошло даром; он сказал на автомате «по-моему», а не «как по мне».

Амир хотел было продолжить, но на этот раз его перебил успевший изрядно накидаться Бронфельд:

– Имей терпение! Слушай, что тебе умные люди говорят…

Он даже вялым кулачком по столу пристукнул. Араб посмотрел на него внимательно.

– Тебе бы притормозить с выпивкой, уважаемый.

Писатель поднял руки, как будто сдаваясь.

– Я объясню, при чём здесь религия, – Амир перевёл прицел на Даниэля. – Скажи, какой должен быть бог?

Даниэль открыл было рот, но Амир не дал ему сказать.