Новеллино

Именно случилось так, что посланец Ганоццы, поплывший на каравелле, отправлявшейся с зерном в Александрию, был схвачен пиратами и убит ими. Таким образом, у Марьотто не было другого известия, кроме полученного от брата и вызвавшего полное его доверие. Как сильно он был удручен и опечален, узнав столь ужасную новость, посуди об этом сам, читатель, если ты сколько-нибудь жалостлив. Горе его было столь велико, что он твердо решил расстаться с жизнью, и ни увещевания, ни слова утешения его милого дяди не могли на него подействовать. Пролив много горьких слез, он собрался возвратиться в Сиену для того, чтобы отправиться в переодетом виде к подножью гробницы, в которой, как он думал, погребена была его Ганоцца, и там плакать до тех пор, пока не окончится его жизнь. И это в том случае, если Фортуна будет хоть однажды благосклонной к нему и его возвращение не получит огласки; а если невзначай он будет узнан, ему представлялось великим счастьем быть казненным за человекоубийство, раз уже мертва та, которую он любил больше себя самого и которая так же точно его любила.

Остановившись на этом решении, он дождался отплытия на запад венецианских галер и, не говоря ни слова своему дяде, сел на судно и с величайшей радостью устремился навстречу предназначенной ему смерти. Прибыв в скором времени в Неаполь, он направился оттуда кратчайшим сухим путем в Тоскану и вступил в Сиену, переодетый пилигримом и никем не узнанный. Поселившись здесь в одной малопосещаемой гостинице, он, не подавая о себе известий никому из своих родственников, стал отправляться в назначенные часы в церковь, где была погребена его Ганоцца, и здесь горько плакал; и если бы это было возможно, он охотно бы проник в ее гробницу, дабы навеки соединиться в смерти с этим нежнейшим телом, которым ему не дано было насладиться при жизни. И все мысли свои он направил к тому, чтобы привести это желание в исполнение. И вот, не переставая, по своему обыкновению, беспрестанно горевать и плакать, он тайком запасся кое-какими железными инструментами, и однажды вечером, спрятавшись во время вечерни в церкви, он с наступлением ночи так усердно принялся за работу, что уже приподнял крышку гробницы и собирался проникнуть внутрь. Но тут случилось, что пономарь, направляясь звонить к заутрене, заслышал шум и, желая выяснить его причину, подошел и увидел Марьотто, занятого упомянутой работой. Приняв его за вора, желающего ограбить мертвецов, пономарь изо всех сил закричал:

— Воры! Грабят!

Сбежавшиеся на его крик монахи схватили Марьотто, и, так как ворота были открыты, в монастырь сбежалось много разных мирян, которые тотчас же признали в несчастном любовнике Марьотто Миньянелли, хотя он и был одет в убогие лохмотья. Он был задержан на месте, и весть о его прибытии еще до наступления дня распространилась по всей Сиене. Когда она достигла сената, подеста получил приказание отправиться за Марьотто и немедля совершить то, что было предписано законами и властями. Итак, Марьотто был схвачен и приведен связанным к дворцу подесты. Здесь, будучи подвергнут пытке и не желая дольше терпеть мучения, он подробно сознался в причине своего отчаянного возвращения. И хотя все до единого прониклись сочувствием к нему, в особенности женщины, которые проливали горькие слезы и, объявляя его несравненным и совершенным любовником, готовы были выкупить его собственной кровью, тем не менее в тот же день суд приговорил его к отсечению головы; и этот приговор был приведен в исполнение в назначенный срок без того, чтобы друзьям или родственникам было разрешено выкупить Марьотто.