Новгородские былины

Для Гольчикова как рассказчика характерен интерес к психологическим деталям и бытовым подробностям, введение в текст «новых» слов: публика, пароход, предводитель.

ПРИЛОЖЕНИЕ № I

Повесть о сильном богатыре и старославянском князе Васильи Богуслаевиче. Печатается по тексту сб. «Былины в записях и пересказах XVII—XVIII веков» (М. — Л., 1960, с. 239—245), представляющему перепечатку из сборника В. А. Левшина «Русские сказки, содержащие древнейшие повествования о славных богатырях, сказки народные и прочие, оставшиеся через пересказывание в памяти приключения» (ч. V. М., 1783, с. 3—30). Представляет прозаическую переделку былины. Автор, сохранив все основные эпизоды былины о бое Василия с новгородцами, дал совершенно новую интерпретацию образу главного героя, противопоставив сильного, мужественного и мудрого новгородского князя Василия эгоистичным посадникам, не желающим подчиняться сильной княжеской власти. Такая монархическая трактовка образа обратила на это произведение внимание Екатерины II, создавшей на его основе комическую оперу «Новгородский богатырь Боеславич» (отд. изд. 1786 г.). Несмотря на искажение идеи былины и образа Василия Буслаева, данный текст имеет значение самого древнего из дошедших до нас пересказов произведения.

Примечания В. А. Левшина.

«К словам «отпускает она посадников с почестью». — С почестью — значит: поднести по чарке зелена вина и по братине пива пьяного.

К словам «не бывать за тобою Новуграду, не сидеть тебе над землею Словенскою и не княжить над Рускою». — В древности область Старого Словенска, или Новаграда, простиралась от пределов Польши до Семигалии, по берегам Варяжского моря, и до города Архангельска, и захватывала великую часть великой России. Княжество же Русское составляло особливую державу, в которой город Старая Руса был столичный; основал оный князь Рус, брат Славенов. Сии были потомки Асана, пришедшего с неисчисленным народом из Востока, покорившего народы финского племени, населявшие места нынешней России и подавшие основание к учреждению самодержавных областей.

К словам «с великого Ирмера-озера». — Так называлось в старину озеро Мойско, или Ильмень».

Примечания Левшина отражают уровень исторической науки второй половины XVIII в.

БЫЛИНЫ О САДКЕ

Былина о Садке записывалась нечасто. Всего известен 51 текст, из них по 10 вариантов записано на Пудоге и на Печоре, шесть вариантов — у донских казаков, по пять вариантов — в Заонежье и на Зимнем берегу Белого моря, по два варианта — в Русском Устье Индигирки и среди казаков-некрасовцев, по одному варианту — в Кондопожской вол. Петрозаводского у., в Повенецком у., на Выгозере, на Карельском берегу Белого моря, на Пинеге, на Кулое, в Коношском р-не Вологодской губ., на нижнем течении р. Колымы. Неизвестно, где были сделаны три самые ранние, до начала 70-х годов XVIII в. записи, помещенные в сборниках Кирши Данилова и М. Д. Чулкова.

Библиография вариантов: Чулков, ч. I, с. 200—201; Кирша Данилов, № 29, 47; Рыбников, I, № 18, 54, 66 (отчасти проза, повт. — Гильфердинг, II, № 146); Рыбников, II, № 107, 124, 134 (повт. Гильфердинг, I, № 70); Гильфердинг, I, № 2 (конт.); Гильфердинг, II, № 174; Савельев, с. 14—15 (= Киреевский, вып. 7, Прилож., с. 15—16); Ончуков СС, № 90; Марков, № 21 (отчасти книжн.), 95; Марков — Маслов — Богословский, I, № 17; Григорьев, II, № 24 (236); Ончуков ПБ, № 10, 55, 70, 75, 90; БН и НЗ, № 95; Листопадов, № 37—41; Всесоюз. гос. б-ка им. В. И. Ленина, отдел рукописей, ф. 160, п. 7, ед. хр. 1, тетр. XI, № 90 (проза) (= Смирнов Ю. И. Эпические песни Карельского берега Белого моря по записям А. В. Маркова. — РФ, 1976, т. XVI, с. 134); Соколов — Чичеров, № 26 (проза), 91 (повт. Конашков, № 18, 18а), 137; Астахова, I, № 50, 94 (отчасти проза, отчасти книжн.); Астахова, II, с. 638—639 (= Никифоров, № 72, проза, книжн.); ГЛМ, фольклорное собрание, к. п. № 240, п. 31, № 28 (отчасти проза, книжн.); Липец, 1951, с. 223—240 (повт. Крюкова, т. II, № 78, отчасти книжн.); Тумилевич, № 11; Шуб, с. 230—231 и 231—232; БП и ЗБ, № 31, 85 (повт. № 85а, отчасти книжн.); два прозаических пересказа, записанных участниками экспедиций МГУ в 1957 и 1960 гг. (см. здесь № 29, 46); запись В. С. Бахтина в г. Ленинграде от выходца с Дона (здесь № 53). В большинстве случаев былина сохранилась плохо, часто в виде фрагментарных текстов и частично или полностью прозаических пересказов. Она несомненно была довольно актуальной на протяжении долгого времени, о чем свидетельствуют опыты постоянного переосмысления ее содержания практически в каждом пункте записи. Однако с конца XIX в. в большинстве мест бытования она, по-видимому, утрачивала актуальное значение для певцов и их слушателей, а утратив его, быстро забывалась.