Новизна хуже старины (СИ)

— Да, праздник, — мне не хотелось рассказывать об истинной причине, побудившей меня купить спиртное и торт. — Но это мое личное дело.

Она ничего мне не сказала и стала пробивать мои покупки.

***

После того, как я купил все необходимое, я пошел в сторону ближайшей платформы Казанского направления — в нашем районе находится одна: «Новая». До Люберец, получается, ехать около двадцати минут.

Мне пришлось ждать свою электричку довольно долго: сначала мимо меня с шумом промчался пассажирский поезд, за ним экспресс, и уже после него подъехала электричка. Людей там было довольно много, хоть эта платформа располагается недалеко от вокзала. Но, к счастью, мне удалось сесть.

Люберецкую платформу так никто и не привел в порядок — меня встретил знакомый неприятный пейзаж: мешки и уложенные друг на друга и упакованные в полиэтиленовую пленку каменные плиты. Больше половины камней в кладке отсутствовали, на что я обратил внимание еще в первый раз, как посетил этот город. Нечего сказать, заботятся здешние власти об инфраструктуре вверенного им населенного пункта! Вообще многое в российской жизни удивляет меня. Может быть, иногда я кажусь человеком не от мира сего со своей детской наивностью, но лучше уж быть таким, а не циничным и заботящимся только о том, как бы где чего побольше отхватить! А насчет моего удивления по поводу жизни россиян… Алексей тогда сказал совершенно правильно: «не нам менять существующий порядок!»

Я поднялся на мост и направился в город. Прошел знакомый сельскохозяйственный рынок, где было множество ларьков с овощами, фруктами и прочим, и наконец через пять минут подошел к дому с цветущей яблоней перед ним. Зайдя в подъезд и поднявшись на второй этаж, я подошел к двери семнадцатой квартиры и хотел было позвонить, но рука моя замерла в воздухе перед кнопкой звонка. Я боялся, что Алексей выйдет и скажет: «Зачем вы пришли сюда? Идите отсюда, и чтобы я вас больше никогда здесь не видел!». Была не была… Я решительно нажал на кнопку.

За дверью послышался шорох, потом тихая ругань, затем дверь открылась, и на пороге предстал хозяин квартиры. Увидев меня, он невольно отшатнулся и схватился рукой за стену.

— Саша… Вы все-таки приехали… А я вас не ждал сегодня после того, что я сказал тогда… — растерянно заговорил он и неожиданно обнял меня. — Простите, что я на вас обиделся из-за того анекдота.

— Это вы меня простите за то, что я вам сегодня наговорил возле отдела полиции… — я стоял и тоже обнимал его. — Вот, я тут кое-что принес, — я протянул ему коробку с тортом и бутылку мартини.

— Зачем все это? — он по привычке начал было отказываться, но я опять насильно вручил ему все, и мы пошли в комнату. Как будто огромный камень спал с души: все-таки он простил меня… А я уже испугался, что никогда больше не увижу его в домашней обстановке.

Сначала он долго отказывался от мартини, но потом, после моих настойчивых уговоров, выпил, разбавив мартини апельсиновым соком. Я никогда за всю жизнь не встречал мужика, который бы не любил алкоголь — например, Сергей Павлович был большим любителем выпить (на свадьбе Вадима он до того напился, что потом нам с Наумовым пришлось грузить его в такси и в таком виде везти прямо в отдел полиции, чтобы тот там отоспался… Коллеги-бизнесмены отца Анастасии потом косо смотрели на всех нас — но ведь мы все простые люди: спецназовцы, менты… Как же нам не пить, когда выпадает повод повеселиться?)

Я усмехнулся, вспомнив тот случай. Дежурный тогда смотрел на пьяного начальника с каким-то безумным выражением лица: явно не одобрял того, что он напился до отключки… Однако он помог нам дотащить его до кабинета. Наутро, когда Сергей Павлович пришел в себя, то удивлялся, каким это образом он оказался на работе, хотя был в ресторане и отмечал свадьбу своего друга? Все это мне рассказал дежурный по телефону, давясь от смеха… Мы с Вадимом тогда тоже от души посмеялись над этой историей. Он хоть и имел какую-то нездоровую реакцию на спиртное, но не отказывался от выпивки, Павлов тоже пил, но редко. Так что единственным совершенно непьющим в моем окружении оказался Алексей.

Так мы долго сидели за бутылкой мартини (правда, пил только я; Крохин после первой рюмки наотрез отказался от дальнейшего) и вели дружескую беседу. И только когда мы уже собирались идти спать, он меня спросил:

— Что вы узнали по нашему расследованию?

Я был уже изрядно подшофе: вермут, хоть и содержащий в себе шестнадцать-восемнадцать градусов алкоголя, все же ударил мне в голову, и потому ничего не смог ему ответить. Тот грустно вздохнул, видя меня в таком состоянии, и повел меня в спальню. По дороге он что-то говорил себе под нос. Я смог расслышать только: «Ну что за манера у наших все время пьянствовать?!»

— Я… не пьяный… — пробормотал я.

— Вижу я, какой вы не пьяный… — недовольно ответил Алексей, когда мы уже легли спать.

========== День шестой. Много событий и любовь во время прогулки ==========