Новизна хуже старины (СИ)

Тот же самый постовой, которого описал Вадим в третьей части своего дневника — молодой брюнет в черной форме — узнав цель моего визита, вызвал по телефону этого технического специалиста, оказавшимся парнем на вид лет двадцати пяти, немного похожим на Алексея (тем, что у него тоже были рыжие волосы, как и у него). Одет он был так, что в первое мгновение я даже принял его за какого-то хипстера — на нем была темно-зеленая толстовка, голубая рубашка со странным желто-зеленым монстром и джинсы. Я грешным делом подумал, что этот Николай — разгильдяй и бездельник. Но я ошибался: как только мы вошли к нему в кабинет, и я дал ему свой номер телефона, он очень быстро пробил адрес Сергея — оказывается, он живет почти в центре Москвы, возле метро «Бауманская». А камеры видеонаблюдения записали много людей, бывших рядом с домом: и вот как теперь среди них вычислить того, кто подбросил ему героин?!

Но тут нам попалось интересное видео — к дому подъехал черный автомобиль, по виду дорогой. Оттуда кто-то вышел, зашел в дом и через несколько минут вернулся. Я уже было обрадовался, что мы нашли нужного нам человека, однако Николай сказал, что не может увидеть его лицо. Он, как бы желая успокоить меня, сообщил, что попробует рассмотреть изображение с разных ракурсов и все-таки выяснить, кто же это такой.

— Вы никуда не спешите? — спросил он.

Откровенно говоря, нет. Делать мне у себя было нечего — Алексей тогда, на платформе, сказал чистую правду. Все свои дела я, скрепя сердце, поручил Наумову, так что мог оставаться в прокуратуре хоть до конца рабочего дня.

У него явно стало легче на душе, когда он это услышал. Но не успел он сделать то, о чем говорил, как в кабинет вошел какой-то мужчина с бородкой.

— У нас новый материал, — с порога заговорил он. — Убийство.

— Леонид Иванович, можно не в это время? Человеку нужна помощь.

Названный Леонидом Ивановичем (я понял, кто он: прокурор Куликов, которого Вадим очень не любил за его любопытство) только сейчас заметил, что они с Николаем не одни.

— Здравствуйте, у вас что-то случилось?

Я с ним тоже поздоровался и сказал, что приехал ради записей с камеры видеонаблюдения. Он явно удивился: думал, что я обычный посетитель, а все оказалось совсем не так.

— Вы следователь, что ли? Тогда зачем вы сюда приехали?

— Я начальник следственного изолятора в этом районе.

При моих словах на его лице появилось такое выражение, как будто я сказал что-то странное.

— Так ведь еще недавно другой был. Знаете, такой высокий зеленоглазый шатен… Новицкий, что ли, его фамилия…

Мое сердце словно сдавило железными обручами. Нарочно, что ли, мне все вокруг напоминают о моем друге?!

— Он умер, — сказал я, как отрезал. Не могу об этом говорить ни с кем, разве только с Крохиным, поскольку только мы оба знали все, что произошло из-за убийства Эдуарда Лиановского.

— Как это? — изумился Куликов. — Он же еще молодой был; ведь ему и сорока не было. Я один раз встречался с ним и хорошо запомнил его.

— Слушайте, вам-то какое до этого дело? Вы что, его друг или родственник? — или этот чересчур любопытный прокурор пытается вызвать у меня жалость (что ему отлично удалось), или в самом деле жалеет об его смерти! Скорее всего, первый вариант.

— Нет, просто интересно. Он, кажется, убил известного рецидивиста Лиановского, не так ли? Совесть его, что ли, стала мучить? Иначе был бы жив до сих пор…

Вот тут я наконец понял такую неприязнь Вадима к этому прокурору. Сначала, когда я впервые прочитал об этом инциденте с допросом о гибели Лиановского, я подумал, что он преувеличивает: ну не может быть, чтобы человек с такой наглостью лез в чужую жизнь и столь цинично говорил о смерти другого, совершенно незнакомого ему человека! Но теперь я стал с ним абсолютно согласен, когда увидел это своими глазами. Нет, что за нахальный вопрос: «совесть его стала мучить?» Интересно, как бы он сам ответил на него? А мне слушать все это, честно говоря, надоело.

— Вот что, — я решительно встал со своего стула и подошел к нему вплотную. — Вы интересуетесь этим с целью обсудить эту историю с кем-нибудь за рюмкой? Я вам не позволю чернить память о покойном и ничего вам не скажу. Николай, — обратился я к техническому специалисту, — сообщите или мне, или Алексею Дмитриевичу Крохину о результатах вашей работы. Вы знаете, как со мной связаться, — и я быстро вышел из кабинета.

Однако не успел я отойти даже на небольшое расстояние, как повстречался с другим прокурором, человеком средних лет, невысоким и носившим очки в модной оправе. Я догадался, что это Евдокимов.

— Вы ищете меня или Куликова? — спросил он меня.

— Никого я не ищу, — отмахнулся я от него. — Я приехал сюда по делам.

— А зачем вам понадобился наш специалист? Вы сейчас из его кабинета вышли, я видел.