Новобранцы

«Всё должно получиться»! — думал он, заводя самолёт под «зелёную звезду» друга. Драк повернул голову, что-то прокричал… Александр наклонил ручку, совмещая открытую кабину своего истребителя с линией падения зелёного верзилы. До воссоединения бывших гладиаторов оставалось три-четыре секунды.

Вдруг взгляд Заречнева упал на площадку богомолов. Он заметил, как с нее поднялись два истребителя и на большой скорости помчались к месту «спасательной операции».

— Собьют, суки! — проскрежетал зубами землянин, дрогнувшей было рукой удерживая самолёт на выбранной траектории.

— Не собьют! — неожиданно отозвались в его шлеме сразу два бодрых голоса — Тимофеева и Дягилева. — Не дадим! Доводи до конца то, что начал, мы присмотрим! И они «присмотрели».

Взлёт был невероятно быстрым. Словно невидимый батут подбросил штурмовики землян на пятнадцать-двадцать метров, громыхнули двигатели, унося тяжёлые машины навстречу паре «альбатросов».

Богомолы не сразу заметили две мощные машины с тяжёлым вооружением, неожиданно появившиеся в воздухе над площадкой землян — так они были увлечены охотой на странное существо, зачем-то внёсшее диссонанс в годами отработанную «схему» Дня Патруля — участвуют они и люди, побеждают — только они. Незнакомца нужно было наказать — жёстко и быстро. Так, чтобы другим впредь было неповадно. А то, что нарушаются какие-то там правила? Так правила можно и переписать. Потом — когда всё закончиться.

«Присматривающих» землян они заметили слишком поздно. Видимо, были увлечены гонкой за медлительным и неуклюжим человечком, всё-таки поймавшим в открытую кабину необычное зелёное существо. Тесная кабина после этого так и не закрылась. А «сладкая парочка» медленно летела в сторону своего космолёта, «зависнув» над землёй на двух нижних двигателях, используя в качестве маршевого — верхний. Скорость их была такой черепашьей, что богомолы даже не стали атаковать их с ходу. Они приблизились, выровняли скорость в надежде получше рассмотреть большого зелёного человека…

Откуда-то сверху и сбоку в их строй прямо-таки втиснулись два истребителя-штурмовика землян.

«Альбатросы» (нужно отдать должное их выучке!) отреагировали мгновенно. Они резко ушли вверх, оставив «добычу» более сильному. Впрочем, ненадолго.

В «кампусе» богомолов произошло какое-то быстрое движение, с площадки в воздух ушли еще четыре «альбатроса».

— Нам капец? — без эмоций поинтересовался Сашка, прежде всего, конечно, у бессмертной. Но Дита неожиданно рассмеялась.

— Летите спокойно! Не дёргайтесь! У меня есть кое-что для наших друзей!

Этим «кое-чем» оказалась… сама бессмертная. Она сделала несколько шагов вперёд, по направлению к озеру, встала так, чтобы её видели и богомолы, и зрители, и земляне. Она… скрестила руки на груди, положила ладонь на рукоять бластера. И это сработало!

Шестёрка «альбатросов» при виде одинокой фигурки веером разлетелась в стороны, вернулась на свои места у космолёта богомолов.

— И что это было? — не удержался от вопроса Николаю Платоновичу Сашка, выбираясь из самолёта, вытирая обильный пот на лбу и помахивая влажными перчатками.

— А ты, что, не понял?

— Если честно — то нет! Ситуация, сами видите — какая. Туплю, наверное.

— Вот и дальше — тупи… Тебе, кстати, через десять минут взлетать…

— Так всё-таки? Седой посмотрел на бессмертную, она усмехнулась одними уголками глаз.

Николай Платонович вздохнул, довольно долго думал о чём-то, наверное, подбирал необходимые слова.

— Наша… Госпожа Дита — элойка. Это — её родная планета. Ни одно существо не сможет безнаказанно покинуть Город Богов, если оно нанесло даже самый незначительный урон одному из жителей этой планеты. Ни — одно! Если от действий инопланетных жителей пострадает элой, на его защиту встанет вся планета. Так было всегда.

— Ну, не совсем всегда. — вмешалась в разговор бессмертная. — Может быть, только последние пятьдесят тысяч лет; или около того. Земляне восхищённо замолчали. Эти элои умели ценить жизнь своих сопланетников.

Заречнев медленно натянул мокрые перчатки, задумчиво побрёл в своей машине.

— Выше нос, курсант! — донёсся до него приободряющий возглас седого. — Мы ждём тебя только с победой»!

«Мы? Он сказал — мы»? — забилось сердце в груди бывшего гладиатора. Он хотел оглянуться, но потом передумал — из боязни раньше времени узнать, что «мы» — это только седой, а не та, о которой он сейчас думает.

Сашка закрыл фонарь, услышал в наушниках сигнал, означавший начало воздушного боя с богомолом, почти до упора вперёд отвёл рычаг управления вектором тяги, интуитивно почувствовав, что «ноги» его самолёта больше не касаются грунта, подал максимальную тягу на верхний двигатель.

Ар'рахх был потрясён не меньше остальных. Такого «фокуса» из курсантов не освоил еще никто. Все помнили, чем закончился учебный «полёт» Макса при попытке «взлететь» именно так. Со стороны всё выглядело очень просто: истребитель Заречнева приподнялся над грунтом, а потом… попросту исчез, превратившись в быстро удаляющуюся тёмную точку.