Новое начало? Западные немцы в первое послевоенное десятилетие

Стремясь трансформировать, «переобучить» немецкое общество, державы-победительницы использовали широкий набор разнообразных инструментов. Одним из самых известных являлась демонстрация документальных фильмов о концентрационных лагерях (к примеру, «Мельницы смерти»). Увы, реальный эффект от этой меры, скорее всего, оказался ничтожным [Benz 1992: 193]. Число зрителей было достаточно велико — в одном только Берлине около 160 тыс. [Jähner 2019: 287], однако многие отрицали реальность демонстрируемых на экране фактов. Уже в 1946 г. показ подобного рода фильмов был прекращен.

Гораздо более серьезный успех обещала демонстрация художественных лент, которые могли бы ненавязчиво продемонстрировать немецкому зрителю преимущества западного (в первую очередь американского) образа жизни. В США такие фильмы тщательно отбирались и потом пользовались немалым успехом в немецких кинотеатрах, хотя в иной культурной среде главный посыл ленты считывался далеко не всегда. Кроме того, немцы, привыкшие к нацистским пропагандистским фильмам, часто воспринимали изображение жизни в США в американских кинолентах как пропаганду, не имевшую ничего общего с действительностью [Fay 2008]. Перед художественными фильмами в обязательном порядке показывали еженедельный киножурнал «Мир в кино».

С 1947 г. были начаты программы молодежного обмена между Германией и США, в немецких городах создавались дискуссионные клубы, проводились мероприятия, призванные привить наиболее активной части немецкого общества демократическую культуру. Однако вполне очевидно, что такие меры не могли — да и не ставили целью — охватить большое число людей.

Немалую роль играли и личные контакты. Американские власти достаточно быстро отменили «запрет братаний» и, более того, стали поощрять общение между военнослужащими и местным населением. Вокруг военных баз вскоре сложилась целая «экосистема» — от немецкого обслуживающего и вспомогательного персонала до спекулянтов, выменивавших сигареты на сувениры нацистской эпохи, и девушек, готовых за ценные подарки составить компанию американскому солдату. Обилие таких девушек не осталось незамеченным и вызывало в немецком обществе широкий спектр эмоций — от зависти до осуждения. За ними вскоре закрепилось прозвище «Вероника Спасибо» (Veronika Dankeschön, образовано от англоязычной аббревиатуры VD — venereal disease) [Jähner 2019: 161]. Речь шла не только о более или менее открытой проституции: за 1946-49 гг. около 20 тыс. немецких девушек покинули Германию в качестве жен американских военнослужащих [Taylor 2011: 141].

Тем не менее все больше немцев — в первую очередь молодых — оказывались вовлеченными в межкультурную коммуникацию, постепенно усваивая «американский стиль жизни». В моду вошли джинсы, привезенная из-за океана музыка, новый дизайн повседневных вещей, на фоне которого предметы старой эпохи казались архаичными. Это усугубляло и так существовавший в немецком обществе конфликт поколений — между «отцами», вернувшимися с войны и стремившимися возвратить себе контроль над семьей путем «эрзац-войны против собственных детей» [Jähner 2019: 251], и «детьми», многие из которых росли без отцов и были склонны считать представителей старшего поколения неудачниками.

В 1946-47 гг. западные державы-победительницы приняли еще одно исключительно важное решение, взяв курс на восстановление западногерманской экономики. Первое время после войны политика в этой сфере была достаточно непоследовательной и противоречивой. С одной стороны, победители несли ответственность за население оккупационных зон; с другой — никто не стремился облегчать участь немцев за счет собственных граждан (в особенности это касалось англичан и французов, собственная экономика которых находилась далеко не в лучшем состоянии). Для немецкой промышленности были установлены квоты, значительно более низкие, чем довоенный уровень производства. Так, в марте 1946 г. эти квоты составили 39 % для производства стали, 40 % — для химической промышленности, 54 % — для цветной металлургии [Benz 1992: 160]. Эти объемы являлись совершенно недостаточными для того, чтобы обеспечить нормальное функционирование экономики, однако опасения быстрого возрождения германской промышленности на первых порах перевешивали.