Новое сердце

Я видела это и раньше – слишком часто. В ее груди заработал кардиостимулятор: когда сердце Клэр пропускало один удар или несколько, он автоматически восстанавливал ритм ее сердца. Я подхватила дочку и уложила на диван, ожидая, когда сердце запустится и Клэр придет в себя.

Но на сей раз этого не произошло.

Пока мы ехали на «скорой помощи» в больницу, я перечисляла в уме все причины, по которым ненавижу себя: поссорилась с Клэр; приняла предложение Борна стать донором сердца, не спросив ее заранее; выключила «Полный дом», не дождавшись хеппи-энда.

Только останься со мной, молча молила я, и сможешь смотреть телевизор двадцать четыре часа в сутки. Я буду смотреть его вместе с тобой. Не сдавайся, мы уже у цели.

Несмотря на то что врачи «скорой» восстановили сердцебиение Клэр еще до приезда в больницу, доктор Ву принял ее, без слов давая понять, что это ее новый дом, до того как появится донорское сердце – или откажет ее собственное. Я смотрела на Клэр, спящую в призрачном голубоватом свете полутемной палаты.

– Джун, давайте выйдем, – сказал врач.

Мы покинули палату, и он закрыл за собой дверь.

– Хороших новостей нет… – (Я кивнула, кусая губы.) – Очевидно, произошел сбой в работе кардиостимулятора. Но, кроме того, проделанные нами обследования говорят о снижении диуреза и повышении уровня креатинина. Речь идет о почечной недостаточности. Не только ее сердце отказывает – страдает весь организм.

Я отвела взгляд, но не смогла сдержать непрошеных слез.

– Не знаю, сколько времени понадобится на то, чтобы склонить суд к разрешению пожертвовать сердце, – сказал врач, – но Клэр не может ждать выписку решения суда.

– Я позвоню юристу, – тихо произнесла я. – Сделать что-то еще?

Доктор Ву дотронулся до моей руки:

– Вам надо подумать о прощании.

Я сдерживалась довольно долго, пока доктор Ву не вошел в лифт. Потом бросилась по коридору и не глядя сунулась в какую-то открытую дверь. Упав на колени, я дала горю излиться – заголосила громко и протяжно.

Вдруг я почувствовала на своем плече чью-то руку. Смахнув слезы, я поймала на себе взгляд того священника, духовника Шэя Борна.

– Джун? Вы в порядке?

– Нет, – отозвалась я. – Нет, все совсем не в порядке.

Теперь я разглядела то, чего не заметила, зайдя сюда: позолоченный крест на возвышении в передней части комнаты, один флаг со звездой Давида, другой – с мусульманским полумесяцем. Это была больничная часовня, то место, где можно просить о самом сокровенном.

Дурно ли желать чьей-то смерти, чтобы Клэр скорее получила сердце?

– Это из-за дочери? – спросил священник, и я кивнула, не глядя ему в глаза. – Вы не возражаете, если я помолюсь за нее?

Хотя я не нуждалась в его помощи и не просила его о помощи, но в этот единственный раз мне захотелось изменить свое отношение к Богу, чтобы Клэр получила всю возможную поддержку. Почти непроизвольно я кивнула.

Рядом со мной зазвучал в самой неприхотливой молитве голос отца Майкла.

Отче наш, сущий на небесах, да святится имя Твое. Да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя и на земле, как на небе.

Я не успела понять, что делаю, но мои губы зашевелились, выговаривая слова, – мышечная память. К моему удивлению, я не почувствовала фальши или принуждения, а напротив – облегчение, словно передавала кому-то эстафетную палочку.

Хлеб наш насущный дай нам днесь. И прости нам грехи наши, как и мы прощаем должникам нашим, и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого.

Чувство было такое, будто холодным вечером надеваешь фланелевую пижаму или включаешь поворотник перед выездом с шоссе, который обязательно приведет домой.

Я взглянула на отца Майкла, и мы вместе сказали:

– Аминь.

Майкл

Иэн Флетчер, бывший телеатеист и нынешний академик, жил в Нью-Ханаане, штат Нью-Гэмпшир, в фермерском доме, стоящем у грунтовой дороги. Почтовые ящики этих домов не были пронумерованы. Я проехал по улице взад-вперед четыре раза, пока не нашел нужную подъездную дорожку. На мой стук в дверь никто не ответил, хотя из открытых окон неслась мелодия Моцарта.

Я оставил Джун в больнице, все еще испытывая потрясение от встречи с Шэем. Ну разве не смешно: как раз когда я мысленно представил себя в компании Бога, Он категорически отверг меня. В моем мире все перемешалось. Я не понимал, что будет с моей жизнью, карьерой, моими надеждами, поэтому и набрал номер человека, прошедшего через все это раньше.

Я постучал снова, и на этот раз дверь распахнулась под нажимом моего кулака.

– Привет! Есть кто дома?

– Я здесь, – отозвалась женщина.