«Новое солнце на Западе». Беда Достопочтенный и его время

Картине, описанной в легенде, близки Евангельские строки, посвященные проповеднику Иоанну Крестителю: «Ибо он тот, о котором сказал пророк Исаия: глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямым сделайте стези Ему»[670]. В пророчестве Исаии, выполнением которого считались деяния Иоанна Крестителя, содержится сходный образ: Иорданская пустыня, ожидавшая «гласа», возвещающего о пришествии Господа. По исполнении пророчества «возвеселится пустыня и сухая земля, и возрадуется земля необитаемая»[671]. В рассматриваемой легенде слышится отзвук библейского текста: «возрадовавшиеся», ожившие камни, внимающие «гласу» проповедника, рассказывающего о пришествии и деяниях Божьих, можно говорить и о ее аллегорическом значении: у Исаии Иорданская пустыня уподобляется пустыне духовной, «глас», оживляющий бесплодную землю, — Слову, спасающему душу. Образ оживших камней в легенде перекликается со строками Нового Завета из «Первого Послания» апостола Петра, сравнивающего христиан с «живыми каменьями»: «Приступая к Нему, камню живому... и сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный...»[672]. Аллегорически проповедь Беды адресовалась не столько к бесплодной земле, сколько к «живым камням», христианам, его ученикам, последователям. Одним из прочтений легенды могло быть и то, что проповедь Беды, — его труды, слова, обращенные к его современникам, христианам, — были услышаны и поняты, что «живые камни» вняли адресованным им словам.

«Церковь его считает святым, его имя упоминается в списке исповедников, он единственный, именуемый среди святых не святым, но достопочтенным», — писал о Беде автор его жития[673]. У него, как и у многих других, титул Беды ассоциировался с почтенным возрастом, которого он достиг. Автор этого жизнеописания полагал, что Беда скончался в семьдесят лет; по иным бытовавшим представлениям Беда умер девяностолетним стариком[674]. Его образ продолжал достраиваться по канонам жития святого, мудреца. Праведнику, ведущему тихую жизнь за стенами монастыря, в преданном служении Богу, должен был быть отпущен долгий век. К Беде как нельзя лучше подходил образ старца, который за свою исполненную благочестия жизнь создал множество ученых трудов и приобрел большую мудрость, которая открывается человеку в конце его пути в ответ на его неутомимое служение Богу и неустанный духовный поиск.

Для «жизни Беды после смерти» во многом определяющим стало время после нормандского завоевания: вторая половина XI-XII вв. На севере Англии церковными деятелями предпринимались попытки возродить старые англо-саксонские традиции монашеской жизни. Для них большое значение имело обращение к наследию их знаменитого соотечественника, чей авторитет был высок не только в Британии.

Монастыри Нортумбрии в то время пребывали в запустении. «Церковная история народа англов» прочитывалась христианами-англосаксами как повествование о «золотом веке» английской церкви. Усилиями епископов Вулфстана II, Уолчера, священников Алдвина, Тургота монашеские общины вновь были основаны в Ярроу, где некогда жил Беда Достопочтенный, на месте знаменитых по «Церковной истории» монастырей Мелроз и Уитби; в 1092 году было начато строительство собора в Дарэме[675]. В монастырях делались попытки возродить «былой» дух подвижничества и аскетизма, преданного служения Богу — в соответствии с тем, как его описывал Беда Достопочтенный. Члены новых общин «в провинции Нортумбрия, некогда изобиловавшей ...легионами святых» намеревались «вести жизнь в бедности в подражание прежним монахам»[676]. В свои исторические сочинения христианские писатели Тургот (ок. 1100) и Симеон Дарэмский (ок.1129) включили повествования о Беде как о духовном отце и учителе[677].

Личность Беды воспринималась в неразрывной связи с тем образом прошлого, которое он представил в своих трудах, в контексте тех деяний, которые совершали его герои — святые, проповедники, учителя. В первой трети XI века останки Беды были украдены из Ярроу и перенесены в Дарэм. Хранитель гробницы св. Кутберта Эльфред собирал мощи тех святых Нортумбрии, жизнеописания и чудеса которых Беда включил в свое сочинение. Останки автора «Церковной истории народа англов» должны были покоиться вместе с реликвиями тех, о ком он писал.

Беда воспринимался не только как свидетель церковной традиции; для монахов XI--XII вв. и, возможно, более позднего времени образ Беды воплощал в себе черты первоначального, впоследствии утраченного аскетического духа ранней церкви. Неслучайным, в этой связи, кажется то обстоятельство, что почитание Беды было распространено не только в бенедиктинских монастырях, но и у цистерцианцев. До наших дней сохранилась миниатюра, выполненная в рукописи в XV века, на которой на четырех углах листа были изображены четыре отца Церкви — святые Амвросий, Иероним, Августин и Григорий I, а в центре — св. Бернар и св. Беда[678].