Новое царство

Хуэй замахнулся своим ножом. Его скорость была милостью божьей. Торговец схватился за горло, когда сквозь его пальцы хлынула кровь. Он упал на колени, булькая, но его глаза оставались прикованными к Хуэю, пока пламя медленно угасало в них. Хуэю показалось, что он увидел прощение. Он молился, чтобы это было так.

Позади него раздался топот ног, и чья-то рука потрясла его за плечо.

- Отличная работа. Ты хорошо и хорошо разделал эту жирную пиявку.

Хуэй чувствовал себя так, словно умирал. Холодная тьма окутала его зрение, и когда он услышал свои собственные слова, они прозвучали так, как будто исходили от другого человека, которого он не узнавал.

- Перед тем как он умер, я выведал у него, где он спрятал свое золото. Идемте - этой ночью мы будем петь песни победы.

***

- Поднимите свои кубки повыше! Вот два новых брата! Добро пожаловать в наше племя, Племя Сорокопутов!

Голос Басти Жестокого прогремел над пьяными бандитами. Они одобрительно взревели, расплескивая пиво и поднимая свои чаши к ночному небу.

Лицо Хуэя раскраснелось от жара ревущего костра. Его глаза щипало от едкого дыма, нос морщился от жирной кислинки рыбного рагу, булькающего в котле. Прошел день, а он все еще чувствовал оцепенение. Он никогда не думал, что убить человека может быть так тяжело. Но он сделал то, что должен был сделать. Другого выбора не было. И, несмотря на все страдания, которые это ему принесло, Хуэй усвоил еще один урок, который пригодится ему в последующие дни. Он больше никогда не будет бояться убить кого-то.

Фарид стоял рядом с ним, медовый свет костра плясал в его черных глазах. Он не выказал никаких эмоций.

Как только Сорокопуты выползли из разграбленной усадьбы, а пламя от костра, разожженного на кухне, устремилось в ночь, среди бандитов распространилась молва о том, как Хуэй расправился с фермером и каким пыткам он подверг его, чтобы узнать местонахождение сокровищ. Они приветствовали его имя.

И когда они, наконец, вернулись в этот новый лагерь, спрятанный в скалистой расщелине в горах, лицо Басти светилось гордостью, когда он услышал об успехе Хуэя. Гордость не за Хуэя, а за себя - за то, что он был таким мудрым лидером, он увидел качества Хуэя в тот момент, когда тот вошел в лагерь.

Хуэй уставился на лицо повелителя Сорокапутов, идя жестокость в каждой черточке, в изгибе рта, в безжалостных глазах. Он представил, как в отместку за смерть Кики перерезает своим ножом горло вождю бандитов, как он убил торговца. Один удар - так просто. Он никогда не думал, что найдет в себе силы убить этого хищника. Теперь он знал обратное. Он был способен на все.

Но Хуэю нужен был Басти – таков был его расчет. Но однажды... Однажды...

Повелитель Сорокапутов поднял правую руку и согнул пальцы, подзывая двух новобранцев вперед.

Хуэй прошел сквозь вихрь искр и встал перед Басти. Фарид следовал на шаг позади. Вождь поднял правую руку ладонью вверх, показывая, что Хуэй и Фарид должны сделать то же самое. Как только они выполнили его команду, он дважды ударил своим кривым ножом. Лезвие рассекло их ладони.

Хуэй почувствовал, как боль пронзила его руку, но он удержал дрожащую руку на месте. Он не мог позволить себе проявить слабость. Кровь стекала по его ладони и капала на твердую землю.

Басти выдержал его взгляд с натянутой улыбкой на губах, наблюдая за реакцией Хуэя. Он кивнул и сунул чашу под руку Хуэю, а затем Фариду. Как только кровь стекла в нее, он покрутил ее и плеснул кровь в огонь, где она зашипела и брызнула.

- Кровные братья! - взревел он, высоко поднимая кубок.

- Кровные братья! - как один проревели в ответ бандиты.

Повернувшись к Хуэю и Фариду, он произнес мрачным голосом, как будто был священником в храме: - Вы одни из нас. На все времена. Вы соблюдаете наши законы. Ты подчиняешься только мне. А взамен я клянусь, что вы никогда не будете голодать или испытывать жажду. Богатства этого мира обрушатся на ваши головы. Вы связаны с нами кровными узами, неразрывными узами. С этого дня и впредь вы Сорокапуты, и ты не можете отвернуться от этого. Вы никогда не сможете уйти от своего племени.

- Я горжусь тем, что я кровный брат, - ответил Хуэй.

Басти подал знак, и Обезьяна бросился вперед с двумя грязными тряпками, которыми он перевязал раны на руках двух мужчин.

- Сегодня мы празднуем, - сказал повелитель Сорокапутов. - Вы будете есть и пить лучше, чем когда-либо в своей жизни. А позже... - Он ухмыльнулся.

Хуэй тяжело опустился на камень, и кто-то сунул ему в одну руку миску с рыбным рагу, а в другую - кружку пива.

Фарид присел на корточки рядом с ним. - Теперь это наша жизнь. Связаны с Сорокопутами навсегда. - Он отхлебнул немного тушеного мяса и сморщил нос от вкуса. - Жизнь, полная убийств, изнасилований и грабежей. Это и есть твой великий план?

- Это первая часть моего великого плана. Ты должен доверять мне...

Фарид хмыкнул. - Мое доверие начинает иссякать. - Впервые он посмотрел на Хуэя, его проницательный взгляд, казалось, пронзал глубоко. - Ты уже не тот человек, которым был когда-то, и я боюсь за того, кем ты становишься.