Новолуние

Во вторник днем я работала. Джейкоб проследовал за мной на своем мотоцикле, чтобы убедиться, что я доехала благополучно, и Майк это заметил.

– Ты встречаешься с этим парнем из Ла-Пуша? С десятиклассником? – спросил он с плохо скрываемой обидой в голосе.

Я пожала плечами.

– Не в этом смысле. Хотя и провожу с ним бо́льшую часть времени. Он мой лучший друг.

Майк неприязненно прищурился.

– Только себя-то не обманывай, Белла. Это парень по уши в тебя втюрился.

– Знаю, – вздохнула я. – Жизнь – сложная штука.

– А девушки – жестокие создания, – прошептал Майк.

Я подумала, что это лишь расхожее суждение.

В тот вечер Сэм и Эмили навестили нас с Чарли в доме у Билли. Устроили «сладкий стол». Эмили привезла торт, который смягчил бы и куда более твердокаменного человека, чем Чарли. Пока шли разговоры о всяких пустяках, я заметила, что все подозрения, которые могли зародиться у Чарли насчет банды из Ла-Пуша, потихоньку рассеялись.

Мы с Джейком пораньше выскользнули из-за стола, чтобы поговорить с глазу на глаз. Мы направились к нему в гараж и расположились в «гольфе». Джейкоб откинул голову назад, лицо его осунулось от усталости.

– Тебе нужно хоть немного поспать, Джейк.

– Ничего, высплюсь. – Он взял меня за руку. Его кожа обжигала мою ладонь.

– Это одна из волчьих штучек? – спросила я его. – В смысле жара.

– Да. У нас нормальная температура выше, чем у обычных людей. Примерно сорок два и пять, сорок три. Я больше никогда не простужаюсь. Я могу стоять вот так, – он показал на свой обнаженный торс, – в метель, и со мной ничего не случится. А снежные хлопья превратятся в дождь там, где я стоял.

– А то, что на тебе все быстро заживает, – это тоже волчьи штучки?

– Да. Хочешь убедиться? Это очень прикольно. – Он открыл глаза и широко улыбнулся, протянул руку и залез в перчаточный ящик. Покопавшись там с минуту, вытащил оттуда перочинный ножик.

– Нет, не хочу ничего видеть! – закричала я, как только поняла, что он задумал. – Быстро убери его!

Джейкоб хмыкнул, но все же положил нож на место.

– Ну ладно. Но это хорошо, что на нас все заживает. Нельзя же каждый раз отправляться к врачу с такой температурой, что он решит, будто ты уже умер.

– Ну, в общем, да. – Я немного подумала над этим. – А такой рост и сила – это тоже оттуда? Поэтому вы все так волнуетесь из-за Квила?

– Да, а еще потому, что, как говорит дед Квила, этот парень может на лбу яичницу пожарить. – Лицо Джейкоба стало печальным. – Ждать уже недолго… Определенного срока нет… это все накапливается, накапливается, а потом внезапно… – Он умолк и снова заговорил лишь через пару секунд. – Иногда, когда очень разозлишься или типа того, это может случиться и раньше. Но я ни на что не злился – я был счастлив. – Он горько рассмеялся. – По большей части из-за тебя. Вот почему это не произошло со мной раньше времени, а продолжало накапливаться внутри – я был вроде бомбы замедленного действия. А знаешь, что послужило толчком? Я тогда вернулся из кино, и Билли сказал, что у меня очень странный вид. Только и всего, но я не выдержал. А потом – резко раздался в стороны. Я едва не разорвал в клочья родного отца! – Он вздрогнул и побледнел.

– Это и правда так плохо? – спросила я, жалея, что ничем не могу ему помочь. – Ты чувствуешь себя несчастным?

– Да нет, я не несчастен, – ответил он. – Уже нет. Не теперь, когда ты все знаешь. Но раньше мне было очень тяжело. – Джейкоб наклонился, прижавшись щекой к моей макушке.

Он немного помолчал, а я в это время гадала, о чем же он думает. Может, мне и не стоит это знать.

– А что в этом самое тяжелое? – прошептала я, по-прежнему сожалея о своем бессилии.

– Самое тяжелое – это ощущение… что не контролируешь себя, – медленно произнес он. – Ощущение неуверенности в самом себе – и мысли, что, может, тебе нужно держаться от меня подальше, да и другим тоже. Словно я какое-то чудовище, способное кого-то изуродовать. Ты же видела Эмили. Сэм дал слабину всего-то на секунду… а она оказалась слишком близко. А теперь он уже ничего не может исправить. Я слышу его мысли и знаю, что это такое…

– Кому хочется быть кошмаром, чудовищем?

– И потом, это же накатывает на меня так легко, у меня это получается лучше, чем у остальных… А может, это делает меня меньше человеком, чем Эмбри или Сэма? Иногда я боюсь, что теряю себя.

– А это тяжело? Снова обретать себя?

– Только поначалу, – ответил он. – Нужна тренировка, чтобы перерождаться из одного в другое. Но у меня это получается легче.

– Почему? – удивилась я.

– Потому что Эфраим Блэк был дедом моего отца, а Квил Атеара Второй был дедом моей матери.

– Квил? – недоуменно спросила я.

– Его прадед, – уточнил Джейкоб. – А знакомый тебе Квил – мой троюродный брат.

– Но почему такое значение имеет то, кто были твои прадеды?

– Потому что Эфраим и Квил были в последней стае. Третьим был Леви. Это у меня в крови по обеим линиям. Так что шансов у меня не было. И у Квила их тоже нет. – Его лицо помрачнело.

– А что в этом самое лучшее? – спросила я в надежде немного его развеселить.

– Самое лучшее, – произнес он, снова улыбаясь, – это скорость.