Новолуние

Мы стояли перед непроходимыми зарослями дикой малины. Вокруг нас в голубое небо поднимались высокие колонны толстых прямых деревьев, подпирающие полог густой зелёной листвы над нашими головами. Слабые лучи солнца пробивались через густо переплетённые ветви старых деревьев, рисуя на подлеске разнообразные тени. Где-то пели птицы, вырываясь из листвы и снова в ней исчезая. Тихо шелестели листья от слабого ветерка.

Взгляд отца был направлен прямо на заросли малины и крапивы. Я чувствовал что-то в этой гуще, что-то знакомое. Почувствовал взгляды, обращённые на нас.

– Ты их чувствуешь, – на лице отца возникла улыбка. – Они признают тебя.

Тени в малине шевельнулись, свет заиграл на серой шерсти и перед нами будто из ниоткуда возникли волки. Десяток волков. Они осторожно выходили из теней, из зарослей. Бесшумно, чтобы не нарушать привычные звуки леса, один за другим перед нами возникали волки разнообразных размеров. Большая часть из них была лишь обычными серыми волками, которых можно повстречать повсюду, остальные же были великанами. Самый большой волк доставал мордой до моей груди. Были здесь и молодые волки, родившиеся в этом году. Здесь были все.

Стая, всё ещё двигаясь бесшумно, окружила нас со всех сторон, не сводя свои золотистые глаза ни на секунду. Я ничего не мог прочесть по этим глазам, которые под лучами солнца вспыхивали и снова потухали, как только волк сходил с солнечных пятен.

Стая всё кружила и кружила вокруг нас, словно какой-то марш были их движения. Все до одного держались от нас на одинаковом расстоянии, образуя идеально симметричный круг, в центре которого стоял отец и ошарашенный этим зрелищем я. Десятки серых морд были обращены на нас, головы волков были опущены. Кто-то двигался быстро, кто-то двигался медленнее. Танец волков прекратился. Волки замерли и опустили свои глаза. Отец кивнул им.

– Брось тушу ближе к ним, – произнёс отец.

Я выполнил его просьбу и осторожно отошёл обратно к отцу, не зная, как себя вести при своих собратьях.

Миг, и напряжение вокруг нас растаяло. Я почувствовал спокойствие и доверие. Волчата подошли к туше свиньи и осторожно принюхались. Они легонько похлопывали добычу, проверяя не убежит ли она, как только они раскроют свои пасти. Пока молодые волки были заинтересованы мясом, ко мне подбежал самый большой волк и ткнулся в мою ладонь своим влажным носом. Его золотые глаза смотрели на меня с любопытством и некой благодарностью. Волк осторожно нырнул под мою руку и потёрся своей головой о тыльную сторону моей ладони.

– Погладь его, – шепнул отец.

– Погладить? – недоверчиво переспросил я.

– Да, конечно, – буднично ответил отец. – Он тебя не съест. Он хочет с тобой познакомиться.

– Ты понимаешь их? – удивился я.

– А как же, – усмехнулся отец. – Ты тоже их поймешь.

Удивлённый и оцепеневший от страха, я осторожно погладил морду великана. Великан блаженно закрыл глаза. Мне стало приятно на него смотреть и страх будто испарился. Спокойствие. Это моя семья. Они такие же, как я.

– Ты чувствуешь, как он говорит? – с улыбкой спросил отец.

– Нет, – не понимал я, о чём он говорит.

– Эмоции, которые возникают у тебя, когда ты его касаешься, не твои. Это его эмоции.

Так значит спокойствие и чувство близости испытывал волк, а не я. Это великану стало приятно от моих касаний, и это он признал меня, как часть своей семьи!

Я запустил свои пальцы в густую жёсткую шерсть волка и почесал его за ухом, как собаку. Вдруг на мгновение мною овладело смущение. Смешанные чувства. Желание и смущение. В это время волк смотрел на меня, опустив свою голову ниже, так что мои пальцы еле-еле касались его уха. Ему стыдно, что он поддался желанию и стал походить на обычную собаку?

Чёрт! Это просто ни с чем не сравнимо! Никогда не чувствовал ничего подобного и понятия не имел, как общаются волки и люди. Даже не задумывался, что с ними можно общаться вот так. Это какой-то новый уровень общения в моем понимании.

– Но как они это делают? – спросил я у отца, которого окружили несколько волчат и тёрлись о него со всех сторон.

– Не знаю. Просто делают и всё. Я не разобрался. Когда ты рядом с ними, ты чувствуешь какие-то туманные эмоции, которые по началу можно принять за свои, но когда ты касаешься их, то чувствуешь их ярче. Мы просто понимаем друг друга на каком-то внутреннем уровне. Как будто у нас своя радиоволна. Они чувствуют твой страх, ты чувствуешь их страх, как будто это твой. В первое время мне было сложно фильтровать то, что чувствую именно я, и что чувствуют они. Потом я научился.

– Охренеть, – это единственное, что я смог произнести. Больше у меня слов не нашлось.

Я всё ещё смотрел в эти пристыженно опущенные золотые глаза.

– Не волнуйся, всё в порядке, – полушёпотом сказал я.