Новолуние

– Прости, что прерываю твоё самобичевание, но она же тоже не глупая овечка. У неё ума было столько же, сколько у тебя. Если бы она подумала о своём будущем, то отказалась бы. Но она этого не сделала. Тут уже не твоя вина.

– Я во всём виноват. Я свёл её в могилу.

– Перестань, сынок. Ты не сводил её никуда. Я знаю, что мои слова на тебя не подействуют, но ты сам поймёшь это скоро. Ты должен её отпустить. Пора бы. Пожалей её. Дай ей покоя. Может быть, в твоей жизни совсем скоро кто-то появится. Кто-то очень хороший. Жизнь – странная штука. Это я тебе говорю, как человек с опытом. Сегодня у тебя есть всё, завтра ничего не будет, а послезавтра опять что-то появится. И так по спирали на протяжении всей жизни. Всему своё время. Я представляю, как тебе тяжело. Я же тоже через это прошёл. Но послушай меня, перестань себя винить, вспоминай о ней только хорошее, но не каждую ночь, живи дальше, открой себя для других хороших людей, которых вокруг очень много, – сказав всё это, отец обнял меня, как не делал этого никогда. Обнял, как сына, как своего ребёнка, как дорогого человека. Это ни с чем не спутать. Я сразу почувствовал это. Но мне всё ещё было неприятно слышать в голове его слова, которые эхом бродили в моем черепе: «вращалась в компании людей, которые дома варили наркотики и временами там жила». Разве Арина могла так поступить?

Глава 18

Внедорожник отца бросало из стороны в сторону, когда он пытался увернуться от канав и рытвин на заброшенной лесной дороге. Я как мог сохранял спокойствие и пытался не удариться лбом о лобовое стекло. На мои предложения сменить его за рулем он только отмахнулся, в свойственной ему привычке полагаться только на себя. В этом мы с ним похожи, всегда считаем, что если что-то и нужно сделать, то никто кроме нас не сделает это лучше. Если бы не купленная в деревне свиная туша в багажнике, возможно, мы могли бы просто оставить машину около леса и дойти до логова волков пешком.

Сегодня утром отец огорошил меня нашим новым заданием. Припарковавшись прямо перед домом, он влетел на кухню, где я лениво уплетал свой завтрак, и заявил, что мы едем в лес проведать волчью стаю. Я никогда раньше не видел нашу волчью стаю. Раньше меня раздражало всё, что было связано со стаей, потому что, как казалось мне, она отняла у меня моего отца. Отец много времени в моём детстве проводил за решениями тех или иных проблем стаи, будь то волчья стая или какие-то вечные проблемы приближённых людей. Сейчас, немного повзрослев и свыкшись с отсутствием родителей в своей жизни, я стал проще относиться к стае.

Съехав на большой скорости по дороге в лесную ложбину, отец остановил машину и выключил двигатель. Не говоря ни слова, он выскочил из кабины и открыл дверь багажника. Я не стал дожидаться его команд и вышел за ним.

Закинув мне на плечо свежую, завёрнутую в старую простыню тушу заколотой с утра свиньи, мы направились вглубь леса. Естественно, никакие волки нас на дороге ждать бы не стали, они не должны оставлять следов здесь рядом хоть и с заброшенной, но всё же дорогой. Отец сказал, что, кроме наших людей, здесь никто не бывает, но дополнительная осторожность стала неотъемлемой частью современной жизни нам подобным.

Когда мы ехали по просёлочной дороге и отцу не приходилось лавировать между ямами и колеями, он рассказал мне небольшую историю нашего прошлого.

Оказывается, в средние века, во время всевозможных охот на ведьм и нечисть, было раскрыто много наших. «В первое время, – сказал отец, – наши ещё как-то пытались добиться спокойной жизни и отвоеваться, но даже в верных рядах оборотней, ценящих семейные ценности на генетическом уровне, нашлись предатели, которые сдавали своих за собственную свободу или денежную награду. Раса оборотней почти вымерла. Многие полегли тогда, пока прогресс и войны не отвлекли людей от нас. После тех подпольных войн против оборотней наша популяция сократилась в сотни раз. Среди нас даже не осталось тех чистокровных истинных оборотней. Остаткам нашего вида пришлось влиться в общины людей, скрывая своё истинное происхождение, притворяясь, живя в страхе разоблачения. Тогда мы утратили наши связи. Затем, спустя сотни лет, когда охота на ведьм и нечисть осталась в прошлом, оборотни снова стали собираться в стаи, занимая свободные земли, но уже в окружении людей. Мы смешивались с людьми, а наши гены деградировали, и от былой силы и возможностей мало что осталось. Те, кто хоть как-то ценил своё происхождение, остались жить в деревнях, посёлках, некоторые же решили, что мир оборотней остался в прошлом и уехали в большие города жить «как нормальные люди»

– Мы дошли, – остановил меня отец, когда мы спустились по крутому склону.