Новые Дебри

Лицо матери будто заволокла туча. Глаза были красными, кожа вокруг них побагровела, как от удара. Полосы на ее лице, промытые слезами, слились одна с другой, так что лицо стало почти чистым. Она выглядела, будто плакала, и плакала навзрыд несколько дней подряд. Как же тогда она могла смеяться вместе с Карлом? Агнес поперхнулась воздухом. Запаниковала. Лишь сейчас она поняла, что по ее вине в отношениях между ними возникли трудности нового рода там, где раньше было только горе. То, что они могли разделить друг с другом. Агнес окатила волна стыда, вызвала мгновенное желание упасть на колени, уничтожить все только что сказанное. Но обратного пути не было. Слишком поздно. Почему мать упорствует в своем стремлении быть множеством разных людей одновременно, когда Агнес она нужна единственная? На лице матери отразилась буря, похоже, она была не в ладах даже с собой. Такими глазами мог бы смотреть олень, которому Агнес собиралась перерезать горло. Это был и поток отчаяния, и пронзающий его удар молнии. И ей стало ясно, что надо держаться, покрепче опереться на ноги. Потому что этот удар молнии – последняя защита.

Мать повернулась к костру и теперь стояла плечом к плечу с дочерью. Не глядя на Агнес, она сказала:

– Есть вещи, которых ты не понимаешь. Тебе кажется, что да. А на самом деле нет. Надеюсь, тебе никогда и не придется.

Впервые за все время Агнес поверила, что на этот счет мать права. Она взглянула на профиль матери при свете костра. Он был страшен.

– Я люблю тебя, – яростно выпалила мать. – И знаю, что ты любишь меня.

Глаза Агнес наполнились жгучими слезами раскаяния. Она протянула руку, но мать зло отпрянула, и Агнес замерла.

Мать продолжала медленным и самым жестким тоном, какой Агнес когда-либо слышала от нее:

– Но если тебе не нравится то, что ты видишь, Агнес Дэй… – Мать плюнула в костер. Плевок зашипел на раскаленном угольке. – Тогда лучше закрой свои сраные глаза.

Весь свет ночи погас.

Мать отвернулась от нее и ушла спать к Карлу.

* * *

Ошибиться в том, что они достигли вершины Кальдеры, было невозможно: теперь ветер дул им не в спину, а в лицо. Земля вокруг казалась плоской, но лишь потому, что они долгое время провели на горном склоне. Им уже довольно давно не попадалось удобных точек обзора. Но здесь, на самой высокой вершине окрестностей, они видели, откуда пришли. И оценили протяженность своего маршрута с бесконечными подъемами и спусками, по которому они двигались все прошлые сезоны. У Кальдеры имелась широкая полоса холмистых предгорий. Они увидели множество шлаковых конусов, торчащих там и сям на поросшей деревьями местности. Верхушки некоторых были голыми. Но попадались и небольшие вулканы, прежде бурлящие черные кратеры которых теперь почти доверху заросли деревьями.

Вдалеке они увидели несколько дымовых шлейфов и во все стороны до горизонта – подернутое мутью небо. Костры в полынном море. Костры в горах. Воздух пах гарью. Все это придавало вершине вид старинной фотографии места, которого уже не существовало.

Они снова шагали под горку. Их переход продолжался по собственно Кальдере, кратеру вулкана. Ране в нем. В кратере стояла зловещая тишина, словно вокруг не было ничего живого. В отличие от любых других ландшафтов, где они побывали, пустынных и вместе с тем кишащих жизнью.

Из-за поворота показались озера. Одно черное и одно голубое. Чем ближе они подходили, тем заметнее черное превращалось в насыщенное тускло-зеленое, а голубое становилось белым, как облачное небо над ним.

Берега озер заросли высокими соснами с самой зеленой хвоей, какую только Агнес видела за долгое время, и высокими ржаво-оранжевыми стволами. Здоровые деревья. Не чахнущие от жажды, на каких они насмотрелись в последнее время. Этим с избытком хватало воды из озер и талых снегов. Нарядные краски ландшафта портила лава. Ее обсидиановые потоки, дотянувшиеся до озер, походили на стеклянные пальцы. Повсюду в других местах эти пальцы были грубыми и шероховатыми, камни – острыми, полыхающими багрянцем и коварными. Утесы и пики из пемзы окружали озера и края Кальдеры. Между озерами пролегал поток лавы, который затвердел после того, как образовал завиток, будто ураган вокруг собственного глаза.

– Обязательно поплаваем в этих озерах, – благоговейно прошептала Дебра. – Мне плевать, насколько они холодные.

Они ускорили шаг.

Под ногами хрустели камни, звук рикошетом отражался от дна кратера, к которому они спускались. Вместо того чтобы пробираться по лесу, они выбрали путь по застывшей лаве, хоть подлесок и был чистым. И даже мертвым. А тропа – свободной. Но им хотелось иметь свободный обзор. Неизвестно, кто еще мог здесь оказаться. Вполне вероятно, только они. Ощущение, что они одни, было отчетливым. След Адама они больше так и не нашли. Но вполне возможно, он таился где-то поблизости. И, наверное, другие Нарушители вместе с ним.