Новые Дебри

– Но как? Мы уже много лет не заходили на Посты.

– Мы оставляли друг другу записки.

– Где?

– В деревьях, – пробормотала мать.

Травяное озеро. Агнес вспомнила, как мать сунула что-то в дупло в стволе дерева. Значит, для Боба.

– И давно?

– С тех пор как я вернулась. С тех самых пор мы общались. – Мать выглядела пристыженной, разоблаченной. Она вновь показалась Агнес невообразимо сложной и загадочной. На миг. А потом на ее лице проступил страх.

– Почему он согласился пойти на такой риск ради нас?

– Потому что мы друзья.

– Мам!

– Он тоже хочет туда. Дело не только в том, что исследование закончилось. Всему штату Дебри конец. Бобу надо куда-то деваться.

– И он едет с нами?

– Больше некуда, – раздраженно сказала мать.

– Разве он не женат?

– С каких это пор у тебя такие старомодные взгляды? – возмутилась мать.

– Он женат?

– Нет! – выпалила она. – Уже нет. И это не важно. – Она покраснела. – А план хороший. Продуманный. Ты должна пойти со мной.

– Сейчас?

– Сейчас!

Агнес поняла: то, что люди принимали за силу и лидерские качества ее матери, могло быть просто отчаянием, маниакальным стремлением выжить. Есть ли разница, она не знала. Разве ее не должно быть?

– Я не пойду.

– Агнес. Тебя найдут. Отправят обратно. Или еще хуже.

– Я остаюсь здесь.

– Ради чего? С кем? Все разбежались.

– Мы найдем остальных, как ты нашла меня. – Агнес подала сигнал сбора. Мать снова зажала ладонью ей рот.

– Я не нашла тебя, Агнес. А выследила. Легко, между прочим. Как смогут выследить и Смотрители.

В панике мысли Агнес перескочили на другое.

– Но ведь Частных земель даже не существует.

– Естественно, они существуют.

– Откуда ты знаешь?

– От Боба.

– А он как узнал?

– Он там побывал!

– Это он так сказал?

– Ну, вообще-то он знает людей, которые там побывали. Блядь, да не знаю я, Агнес. Знаю только, что нам надо идти. – В голосе проскальзывала приглушенная истерика.

Агнес скрипнула зубами. По поводу всех нелепых планов. Как могла она, Агнес, настолько отчетливо понимать что-то, если ее мать всем сердцем верила в нечто прямо противоположное? Она постаралась, чтобы голос звучал ровно:

– Понимаю, ты хочешь защитить меня, но Город – именно то место, где мы в конце концов окажемся, если пойдем к Бобу. Мы нужны им как приманка. Для нас нет другой награды, чем здешние места. Частных земель не существует. Он тебе наврал.

– Он бы не стал, – возразила мать, и эта вера выглядела такой простой. Единственным, во что следовало верить. И она, наверное, верила долгое время. Годами оставляла записки в дуплах деревьев, строила планы на то время, когда ей придется искать другой способ спасти Агнес и саму себя. Вероятно, она считала, что выбора у нее нет.

Агнес услышала отклик на сигнал. Подождала, прислушалась. Отклик повторился.

– Ну, что я говорила? Там кто-то из наших. Нам надо снова собраться.

– Ни в коем случае. – Мать снова схватила ее.

Агнес опять вырвалась.

– Я не поеду! – закричала она. – Мой дом здесь.

– Остановись! – Мать с отчаянием встряхнула ее за плечи. – Здесь ничей дом. – Она была так раздражена, словно Агнес не понимала чего-то очень простого о том, как устроен мир. – Не можешь же ты прятаться вечно.

Агнес оттолкнула мать. Брызнули слезы. «Еще как могу – сколько понадобится, столько и буду прятаться», – негодующе думала она. Эту землю она знала гораздо лучше, чем Смотрители. Ее не поймают. И ей казалось оскорбительным то, что мать считала иначе.

– С какой стати мне куда-то ехать с тобой? Ты же меня бросила.

– Опять ты об этом! – в досаде вскипела мать. – Почему бы не вспомнить, сколько было других случаев, когда я находилась рядом? Зачем сводить к одному все наши отношения?

– Потому что ты бросила меня одну.

– Ты была не одна.

– Ты оставила меня в Дебрях.

– Ты же ОБОЖАЕШЬ Дебри.

– Матери так не делают.

– Ну, а я сделала. – Слова вылетели у матери так стремительно, что она чуть не поперхнулась ими. – И что же дальше? Вот я – мать, которая тебя любит. И эта мать уехала. И эта же мать вернулась. И эту мать так и не простили.

– Правильно.

– Сама знаю. Не тебе объяснять мне.

Мать осела на землю, будто вместо ног ее держали рыхлые, разваливающиеся муравейники. Она раскинула колени, а руки сложила вместе, как для наручников, – словно просто взяла и отказалась от будущего, каким бы оно ни было. И Агнес сделала то же самое. Точно так же. Как тень.

– Понимаю, я причинила тебе боль, – заговорила мать. – Но я не хотела. Ни в коем случае. Ни разу за всю мою жизнь. И все-таки причинила. Мне жаль.

– Тебе не следовало этого делать.

– Но я сделала.

– Я хочу, чтобы ты сказала, что тебе не следовало.

– Не могу.

– Но почему?

– Потому что это была бы неправда. Для меня это было важно. И хоть и плохо для нас обеих, но, как мне кажется, пошло на пользу тебе. Привело к нынешнему моменту. И теперь у нас есть шанс. – Она покачала головой. – Я никогда не врала тебе, Агнес, и не собираюсь начинать сейчас.

– Лучше бы врала.

Беа заморгала. Растерялась.

– На самом деле ты так не думаешь.

– Нет, думаю. – Голос Агнес истерически взвился, кулаки сжались.