Новые Дебри

Колеи свели их на берег, и они продолжали путь рядом с громадной рекой. Воды здесь было больше, чем они видели когда-либо в жизни. И двигалась она так стремительно, что казалось, будто не движется совсем.

Теперь, вблизи, они увидели, что речные берега завалены выброшенным мусором. Старое дерево, оструганное, но покоробившееся. Двигатели мощных машин. Шины, которые не обхватить и шестерым людям, вставшим в круг и соединившим кончики пальцев. Старые ржавые лезвия больших пил для деревьев. И мебель. Диваны, некогда в клетчатой ткани или пластиковые. Древние кресла с пейзажами на обивке, пропитанной водой. Почти не пострадавшая стена небольшой бревенчатой избушки.

Карл подошел к куче тряпок, дерева и грязи и вытащил оттуда ржавую ловушку для крабов. Чуть дальше на берегу он нашел спиннинг. Взялся за ручку, повертел, и катушка закрутилась. Лески не было. Он закинул находки на плечо и зашагал дальше.

Заход солнца застал их врасплох. Слишком большую часть пути по небу оно проделало за деревьями в лесу. Они наспех разбили лагерь у берега реки. Быстро перекусили вяленым мясом, затем Карл и доктор Гарольд закинули ловушку для крабов. От густого соленого воздуха всех клонило в сон, и они уснули еще до того, как небо потемнело совсем.

Утром их разбудила высокая приливная вода, покусывающая их за ноги. Огромная луна валилась за вспененный горизонт в устье реки. В ночь другой луны они могли бы остаться сухими. Поначалу они решили, что жжение в ногах вызвано холодной водой. Но потом увидели, что покрылись сыпью повсюду, где их касалась вода.

Четверых отправили с Чугунком за пресной водой для мытья. Они вернулись с прохладной, пахнущей мхом водой и подушечками сфагнума, и все обтерлись ими. Жжение утихло.

Карл вытащил ловушку, стараясь не касаться мокрой веревки голыми руками. В ловушке обнаружились только ил, пара моллюсков в красных раковинах и желтоватый краб – одноглазый, с конечностями, которых насчитывалось слишком много.

Невидимая река оказалась отравленной. Будь она чистой, обеспечивала бы их пищей так, что лучше они не могли бы и пожелать. В другую эпоху возле такой реки, как эта, они могли бы жить сколь угодно долго. Вылавливали бы себе пропитание из воды. Собирали на берегах грибы и прочую снедь. Построили бы дома и коптильни для лосося, форели, оленей, вапити и медведей. На такой реке, как эта, они могли положить начало новой цивилизации – будь река чистой и кишащей живностью. Смотрителям пришлось бы применять силу, чтобы прогнать их отсюда.

Но Отравленная река стала рекой-призраком, лишилась большинства обитателей, в ней выжили на самом дне только мутировавшие падальщики. Из-за шума бушующей воды они не сразу заметили, что здесь не слышно птичьих криков и попискивания птенцов в гнездах. Животные держались в темном оберегающем лесу, и нельзя было винить их в том, что они избегали этих ядовитых берегов. Община отыскала дикий виноград и жесткие морские сливы, окрасившие своими жесткими лиловыми шкурками их испражнения. Но в остальном этот ландшафт был мертв.

– Может, уже повернем обратно? – спросила Дебра.

– Нет, мы еще не дошли до Поста, – сказал Глен.

– Ты что, правда думаешь, что где-нибудь здесь есть Пост? На этой карте все не так, – вмешался доктор Гарольд, всегда поддерживающий Дебру.

– По-моему, нас хотят уморить, – сказала Вэл. – Если бы не эта ограда, мы бы определенно решились на переправу. И сгорели бы заживо в этой ядовитой воде.

– Потому и поставили ограду – чтобы остановить нас, – подхватил Глен. – Оградам и не полагается служить приманкой.

– А меня всегда тянуло к оградам, – сказала Вэл. – Это вызов. – И, заметив, как одобрительно кивнул Карл, она улыбнулась.

– Знаешь, Вэл, обычно ограды означают, что лучше к ним не подходить, – отозвался Глен. – Никакой это не вызов. Ограда – это как правило.

Карл фыркнул.

– А если бы ты увидел табличку «Проход воспрещен», что бы ты сделал? – спросил он.

– Не стал бы проходить, – ответил Глен.

– Бред какой-то.

– А ты бы стал?

– Само собой! Земля создана не для того, чтобы принадлежать.

– Но вся земля кому-нибудь да принадлежит.

– Только не эта.

– И эта тоже, ею владеет Администрация. Ты ведь ждал разрешения, прежде чем попасть сюда. А не просто прокрался тайком.

Вмешалась Вэл:

– Не выношу такие разговоры. Из-за них наша жизнь кажется такой нудной.

– Она и впрямь нудная, – ответил Глен. – Разве не в этом дело?

У Карла отвисла челюсть.

Агнес воспринимала такие разговоры равнодушно. Кого вообще волнуют все эти «почему» и «как»? Или «сделал бы» или «не сделал бы»? Она никогда не понимала, почему взрослые вечно обсуждают все эти слова. «Следует» и «не следует». «Можно» и «нельзя». «Это есть» и «Я делаю», – пробормотала она себе под нос. Остальное не важно. «Есть» и «делаю». Бытие и действие. И прямо сейчас, и немного погодя.