Новые Дебри

Потом в какой-то момент стало казаться, что все разладилось и катится под откос. Колеи то появлялись, то пропадали из виду, скрываясь под мхом или камнями оползней. Но путь вперед был очевиден. Шум бегущей воды усиливался, словно они стояли у водопада. Изменился воздух – с колкого на прохладный и влажный, одежда на них все время казалась сырой. На ней разрастались мелкие пятна плесени.

Они шли, и гул воды перерос в вой, а потом рев наверняка огромной и могучей реки, все еще скрытой из виду. Они прозвали ее Невидимой рекой, потому что по звукам можно было подумать, будто она течет у них под ногами, но они до сих пор даже мельком ее не видели. Лес теперь был таким густым и сочным от напитанной водой растительности, что они окончательно потеряли колеи. И растерялись, а некоторые жаловались вслух, убежденные, что колеи давным-давно свернули в другую сторону и что им вовсе незачем блуждать в этих джунглях с их пятнистым светом.

Но Агнес спешила вперед, уверенная в ощущении колеи под ногами. Она видела ее, как сова видит мышь под покровом листьев или ровной пеленой снега. И даже если бы колеи не было, она знала бы, что идти этим путем правильно, так как в окружающем внушительном сумраке видела, как поблескивают глаза животных. И чувствовала их спокойствие. Этот проход был для них безопасен. Взгляды поблескивающих глаз не метались. Они смотрели не испуганно, а расслабленно. Уши поворачивались машинально, отзываясь на звуки так, как работают часы – часы без будильника. Агнес ощущала, что она в безопасности. И пыталась непринужденностью расправленных плеч и бодрым посвистом передать это ощущение остальным.

А потом однажды, так же внезапно, как темнота окружила их, они вырвались из нее на самом краю утеса – настолько неожиданно, что Агнес свалилась бы с него, если бы Карл не схватил ее сзади за тунику.

Лес сменился ничем. Мягкая земля осыпалась, за ней начиналась вода, которая тянулась далеко-далеко, до другой скалы, блестящей и зеленой от жмущейся к ней колонии мокрых папоротников. Никогда в жизни они не видели столько воды. Невидимая река оказалась монстром.

Над поросшей папоротником скалой высились нескончаемые верхушки елей, взбирающихся выше и выше по склону новых гор с белыми шапками. А перед всем этим стояла высокая стальная, по-видимому, электрифицированная изгородь. Граница. Они заглянули в свою карту. Что это за земля? Лесные угодья? А где же тогда заводы и дым? Ширина реки, казалось, превышала милю. Но на карте ее не было. Неужели они сбились с пути?

Переправы через реку тоже не было. Судя по виду ограды, она могла наэлектризовать воду. Агнес показалось, что она слышит гул двигателей, но она уже сомневалась в том, что это за звук и как он отличается от рева воды. Или гудения туч насекомых. Шум был повсюду. Дотронувшись пальцами до ушей, она обнаружила, что они вибрируют.

Агнес попробовала ступнями мягкую землю, нащупывая колеи. И не нашла ничего, кроме корней и камней. Перевела взгляд с пальцев своих ног на реку далеко под ними. Поверхность утеса уходила вниз под углом, из кучи земли и камней торчали искореженные стволы деревьев. Сквозь подошвы мокасин Агнес вдавила пальцы в рыхлую почву. Этот утес был здесь не всегда.

Слева Агнес увидела, что деревья отступают у начала подъема на высокий мыс. Там она заметила, что колеи взрыли землю и повернули вверх, к небу. Потянув Карла за рукав, она указала на них.

– Сюда, – сказал Карл остальным.

Агнес улыбнулась. Он сделал то, чего она от него хотела, и ей даже говорить не пришлось. Она чувствовала себя животным – немногословным, но могущественным. Чувствовала себя альфой. Достаточно кивнуть или фыркнуть, и стадо пойдет за ней. Сколько уже раз они следовали по ее стопам просто потому, что она шла вперед?

Пробравшись через последний густой заслон темных деревьев, они вырвались на луг с высокой зеленой травой, сгибающейся под ветром, который накинулся на них, едва они вышли из-за деревьев. Их кожа натянулась, ее защипало, как только влагу, накопившуюся в лесу, украл высушенный солнцем воздух. Им захотелось пить, одновременно навалилась усталость. Находясь в самой высокой точке мыса, они видели, что колеи ведут вниз, вниз, вниз – туда, где на расстоянии миль впереди река вырывалась на равнину, судя по виду – приливную. Очертания утесов смягчались, переходили в высокие берега и отмели, которые скрывал или обнажал невидимый прилив. А еще дальше, совсем далеко, видны были белые гребни в устье реки, и они задумались, неужели это море. Сверившись с картой, увидели только границу, обозначенную буквами Х. И больше никаких символов. А они всегда полагали, что будет еще больше того же самого – пустыни. Поросших травой равнин. Гор. Все принюхались. Солоно. Рты увлажнились. Не иначе как море. Наверняка какая-то ошибка.

Река, недавно ставшая для них видимой, расширялась, пока они шли вдоль нее, внушительная ограда в ней уходила все дальше в сторону от них, пока наконец не стала маленькой. Это их река?