Новые идеи в философии. Сборник номер 2

Было бы чрезвычайно странно, если бы совершенствование нашего опыта о мире привело к упразднению этого опыта, не оставив о самом мире ничего, кроме недостижимых фантомов25. Действительно, более точное исследование докажет неосновательность такого опасения. Все, что мы видим, слышим, осязаем и т. д., находится в зависимости от того, что мы еще кроме этого видим, слышим, осязаем и т. д. в окружающей нас среде, но оно зависит также и от того, что может быть констатировано исследованием – более грубым ли или более тонким – нашего тела. Сказанное относится не только к нашим восприятиям в целом, но оно сохраняет также всю свою силу и в отношении простейших качественных элементов – цветов, тонов, давлений и т. д. – на которые мы могли бы разложить наши чувственные ощущения. Обозначим через А В С D E… чувственные элементы, на которые может быть разложена наша среда, через U – поверхность, отграничивающую наше тело от среды и через К L М N… те чувственные элементы, которые мы находим внутри этой замкнутой поверхности U. В таком случае всякий элемент первой группы, допустим А (зеленый цвет листа) зависит от элементов той же группы, например от В (солнечного луча, содержащего, между прочим, и зеленые лучи), но также и от элементов второй группы, от К (открытого состоянья глаз), допустим, и также, например, от N (чувствительности сетчатки). Эти факты, которые могут быть констатированы совершенно независимо от какой бы то ни было теории, ни одна здравая теория познания не может и не должна игнорировать. Всякий должен признать зависимость в пределах первой группы зависимостью физической, а совершенно другую зависимость, вторгающуюся в пределы U – зависимостью физиологической26.

Уже последних строк достаточно, чтобы оценить по достоинству различные сомнения Планка касательно ощущений. Все, что мы заметили о взаимной зависимости А В С D Е… вовсе не произвольно, это – физическое или, если вам уж очень нравится это выражение: это реально (см. книжку Планка, стр. 5). Только физиологическое зависит от индивидуальности тела, но отсюда еще не следует, что оно незакономерно, а оно поддается определению D как и устранение не меньше, чем влияние какого-нибудь индивидуального гальванометра, термометра и т. д. Этим мы ответили также и на замечание Планка о реальном на стр. 40. Не мы будем сожалеть о том, что полное исключение чувственных ощущений есть дело невозможное (см. Планк, стр. 33), напротив того, мы считаем их единственным непосредственным источником физики и мы не должны забывать о них и после того, как перестали ими пользоваться. Ибо если первоисточником понятия «сила» является «мышечное чувство» (см. Планк, стр. 8), то отсюда следует, что везде и всегда, где и когда есть или может быть мышечное чувство, мы должны принять также и ускорение чего-то, что способно двигаться, что Галилей доказал только для случая тяжелого тела27. С одним ощущением могут быть связаны важнейшие абстракции. О чисто субъективном понимании ощущений, которое, по-видимому, принимает Планк на странице 37, именно на мой взгляд не может быть и речи. Я не знаю поэтому, нуждается ли еще «позитивизм Маха который только с трудом может быть продуман до конца» (см. Планк, стр. 42) в особом ключе, чтобы быть последовательным и свободным от противоречий, – в ключе, которым, по-видимому, обладает Планк (см. стр. 39); впрочем, я буду благодарен за всякую помощь.

Но я должен также заметить, что неправильно судит Планк (см. стр. 39) о моем «позитивизме», когда рассматривает его как реакцию на неудачи атомистических умозрений. Если бы кинетическая физическая картина мира, – которую я, считаю, правда, гипотетической, хотя это на мой взгляд ничуть не преуменьшает ее значения, – «объясняла» и все физические явления, я все же не считал бы все многообразие мира этим исчерпанным; в том-то и дело, что для меня материя, время и пространство суть также еще проблемы, к решению которых, впрочем, физики (Лоренц, Эйнштейн, Минковский) постепенно приближаются все больше и больше. Да и к тому же физика – это не весь мир; не следует забывать и биологии, которая тоже играет существенную роль в картине мира.