Новые приключения Гомера Прайса. Сентербергские истории

Гомер и Фредди сказали «спасибо» и, после того как дядюшка Одиссей направился в сторону парикмахерской, сразу пододвинули стулья поближе к музыкальной машине, уселись и некоторое время молча наблюдали за медленной сменой красок внутри автомата.

– Ух, – сказал Фредди, первым нарушив молчание, – ну и страшный ты в синем цвете!

– Сам не лучше, – ответил Гомер. – Посмотрел бы на свою зелёную рожу!.. Ладно, Фредди, хватит любоваться, давай бери пончик, и будем делить библиотечные книжки.

Ребята прикончили по паре пончиков и стали разбирать книги, в жарких спорах решая, какие интересней, что читать сначала, а что потом и какие именно каждый из них заберёт к себе домой.

Как вдруг дверь в кафе открылась, и сквозь неё проник незнакомый мужчина. Ребятам показалось, что вошёл он как-то крадучись, но это, наверно, им только показалось.

– Добрый вечер, – тихо сказал незнакомец, потрясая плоским бумажным свёртком, который он держал в руке, постепенно меняя свою окраску (вместе со свёртком) – с тёмно-фиолетовой на лимонно-жёлтую. – У меня тут с собой одна пластинка, – продолжал незнакомец, отчаянными усилиями распутывая верёвку и разрывая на свёртке бумагу. – Так вот, хочу её проиграть на вашей музыкальной машине. Это будет, увидите, лучшая пластинка сезона. Включишь – и будешь ты на волосок от…

Незнакомец внезапно оборвал фразу и, видно, очень разволновался. Некоторое время он стоял молча, меняя окраску вместе со своим свёртком и постепенно приходя в себя и успокаиваясь.

Гомер и Фредди тоже меняли окраску и тоже молчали, ожидая, чтобы незнакомец договорил. И он договорил, когда пришёл в себя настолько, что почти без дрожи в голосе мог произнести:

– Сами услышите, тогда поймёте.

Одновременно он развернул наконец свой свёрток, достал пластинку и – ребята просто обомлели! – кинул эту пластинку под потолок. Но и после этого он вовсе не стал даже пытаться её поймать, а наоборот – сунул руки в карманы пальто и спокойно стоял, глядя, как она вот-вот упадёт и разобьётся.

Она действительно упала с громким стуком прямо посреди кафе. Гомер и Фредди вскрикнули, а незнакомец горько рассмеялся.

– Небьющаяся, – сказал он с печальным видом. Он поднял пластинку с пола и согнул её пополам. – И неломающаяся, – добавил он. – Да, – заговорил он опять, – крепкая до безобразия! Небьющаяся до отвращения! Неломающаяся до… до… не знаю до чего!

Он опять страшно разволновался, а когда немного успокоился, подошёл к музыкальной машине и открыл верхнее полукруглое стеклянное окошко над панелью с кнопками.

– Я поставлю её, – сказал он, – между «Симфонией буги-вуги» № 5 и «Полькой буги-вуги» № 6. Ладно?

И он быстро втиснул свою пластинку в общую кучу.

– Вот, – сказал он, вздыхая с огромным облегчением и меняя в это же самое время цвет лица с жёлтого на синий. – Вот, значит, таким образом…

Ребята тоже почувствовали себя легче. Уж очень странно повёл себя незнакомец с самого начала, а вот сейчас, кажется, успокоился наконец, перестал дёргаться и переживать неизвестно из-за чего. Гомер вспомнил о своих обязанностях, прошёл за прилавок и оттуда спросил:

– Хотите чего-нибудь поесть, сэр? Сандвич? Чашечку кофе? Или, может, вкусный свежий понч…

– Нет! Нет! Нет! – отчаянным голосом завопил незнакомец, прежде чем Гомер успел произнести «ик». – Нет! Нет! Ни за что! – Он извивался всем телом, кашлял и грозил пальцем. – Я никогда, ни при каких обстоятельствах не ем их, – объяснил он, когда немного успокоился. А затем облокотился на прилавок и таинственно прошептал: – Ведь в них, вы это прекрасно понимаете, очень много дырок! Просто полным-полно дырок!

Гомер с минуту подумал, оценивая это заявление, потом пожал плечами и сказал:

– Ну, может, томатный сок? Он у нас очень…

– Молчи! – трагическим шёпотом произнёс незнакомец и громко икнул. – Умоляю, ни слова больше! – Он снова икнул. – Я не пью томатный сок! Никогда!

Он замолчал и снова икнул. Гомер быстро наполнил стакан водой и протянул незнакомцу со словами:

– Задержите дыхание, когда будете пить, и сосчитайте до десяти. Я всегда так делаю.

– А ещё лучше, – вмешался Фредди, – сказать про себя, например, так: «Икота, икота, перейди на мистера Скотта, со Скотта на кого-то, с кого-то на того-то…» Или спеть…

– Не нужно! – закричал незнакомец. – Ради бога, не нужно!

– А вообще я не понимаю, – продолжал Фредди, – почему, когда Гомер сказал вам про пончики и про…

– Ни слова больше! – зашипел незнакомец и чуть не выронил из рук стакан. – Умоляю, ни слова! Иначе… Я ведь уже говорил вам, что никогда не ем пончиков…

Он с укором посмотрел на Фредди, потом повернулся к Гомеру и сказал:

– Спасибо. Спасибо за угощение… За воду то есть… Икота у меня почти прошла… А теперь я, пожалуй, пойду. Всего хорошего!

Он ринулся к двери так, словно убегал от чего-то страшного, что вот-вот должно было произойти…

– Одну минуту, мистер! – крикнул ему Гомер. – Вы ведь хотели послушать пластинку… И потом, как она называется?