Новые центурионы

– Что еще за вранье? – спросил Ранатти, красивый юноша с глазами с поволокой, носивший поверх тенниски перевернутую вверх тормашками кобуру.

Его темно-синяя рубашка с длинными рукавами аккуратно висела на спинке стула, и Ранатти частенько проверял, не сползла ли она на пол.

– Сержант думает, что мы иногда преувеличиваем при составлении рапортов, – пояснил Симеоне Рою. Розовощекий, чуть лопоухий, он выглядел еще моложе Ранатти.

– Мне бы не стоило этого говорить, – сказал Джакович. – Но на деле Руби Шэннон я проверил дюжину оперативников, и вы, ребята, оказались единственными, от кого хоть изредка был какой-то толк.

– Ну что ты ноешь, Джейк, мы же завели на нее дело, ведь так? – просиял Ранатти.

– Так-то оно так, – сказал Джакович, бросив осторожный взгляд сперва на Ранатти, а потом на Симеоне. – Только вот она сообщила мне, что вы ее накололи. Вам известно, что наш лейтенант не желает связываться с арестами по ложному обвинению.

– Ф-уф, никакое оно не ложное, Джейк, – сказал Симеоне, – просто она не устояла перед стариной Россо.

Он ткнул пальцем в сторону ухмыляющегося Ранатти.

– Да, выглядит и впрямь смешно, – сказал Джакович. – Обычно ей ничего не стоит за целый квартал унюхать полицейского, а вот Ранатти, видите ли, ее одурачил. Чушь, посмотрите-ка на него: чистый легавый, только что вернувшийся с патрулирования.

– Нет, ты послушай, Джейк, – сказал Ранатти. – Мы в самом деле подцепили ее на крючок совершенно законным образом. Честно говорю. Я обработал ее в своем неподражаемом стиле: прикинулся лощеным молоденьким итальяшкой, не вылезающим из бильярдных, она и клюнула. Думать не думала, что я из «нравов».

– Настораживает и кое-что еще: совсем не похоже на Руби идти по шесть-сорок-семь-А, – сказал Джакович. – Эй, Россо, она что, тебя потискала?

– Клянусь, как перед Богом, она поиграла моей бибикалкой, – сказал Ранатти, вздымая в небеса короткопалую и толстую десницу. – Прежде чем я одел ее кулачки в железо, она своими пальчиками – большим и указательным – успела дважды заставить ее продудеть.

– Ни одному из вас, мерзавцев, не верю, – сказал Джакович хихикающим юношам. – На прошлой неделе мы с лейтенантом Фрэнсисом объезжали тусовки местных шлюх, а на углу Пятой улицы и Стэнфорд-стрит остановились и поболтали с Руби. В разговоре она упомянула «миловидного итальяшку», «глазастого легаша», что оформил ее по ложному обвинению. Она утверждает, что положила тебе руку на колено, а ты в момент арестовал ее за распутное поведение.

– Послушай, босс, я распутен от колена и выше. Разве не слышал про горячую кровь латинян?

Все рассмеялись, и Джакович обернулся к Рою.

– Я пытаюсь втолковать этим парням, чтобы они прекратили пробавляться ложными обвинениями. Наш лейтенант очень щепетилен и не признает ничего, кроме самых что ни на есть законных арестов. Если проститутка не говорит тех нужных слов, после которых ты мог бы действовать решительно, или если в ее потискиваниях да щекотке нет должного непотребства, в таком случае нет и основания для законного задержания.

– А что, если она трясет тебя за ствол, Джейк? – спросил Симеоне, закуривая толстую сигару, которая смотрелась комично в пухлых детских губах. – Если она это делает, я говорю, что она заслуживает ареста за распутное поведение. Рапорт можно чуточку и приукрасить.

– Черт тебя подери, Сим, никаких приукрашиваний! Это я и стараюсь вбить тебе в башку. Послушайте, я ведь тоже не гвоздь цирковой программы, а всего лишь один из клоунов. Босс говорит, чтоб мы выполняли полицейскую работу честно и не сворачивали с прямой дорожки.

– О'кей, Джейк, но «нравы» – это особая полицейская работа, – сказал Гэнт, впервые вступая в разговор.

– Послушайте, – сказал Джакович в раздражении. – Вы что, и вправду хотите пересажать всех шлюх? Коли так, тогда лезьте вон из кожи, чтобы состряпать фальшивый рапорт, и потом лжесвидетельствуйте в суде, добиваясь обвинения. Но такая игра не стоит свеч. Проститутки неистребимы. Они будут всегда. Зачем же рисковать своей работой из-за паршивого вранья, к тому же уголовно наказуемого? И раз уж я об этом заговорил, босс иногда бывает малость не в себе и может защемить тот хвост, что вы, к примеру, выставляете под окном у гнездышка, где проститутка будто бы за десять монет предлагает парню сеанс на французский манер, а ваши уши умудряются про то прослышать.

– Ну и что? – спросил Симеоне, теперь уже без улыбки. – На прошлой неделе мы так одну и застукали. Что-нибудь не так?

– Лейтенант рассказал мне, что не поленился подрулить к одному из жилых домов, где какая-то команда вот таким же образом словила какую-то девицу.

Он не говорил, что это был ты, Сим, зато сказал, что чертов дом с той самой стороны, откуда, как предполагается, подслушали ее наши доблестные полицейские, не имеет окон. Сплошной бетон.