Новые туфли хочется всегда

Конечно, были отступления. Я и не заметила, как на моих снимках появились первые лица. Для меня они были больше, чем люди, – мои утренние французы. Другие дома жили своей жизнью, отдельной от жизни людей, проживающих в них. Мои же утренние французы были неотделимы от булочной! А не снимать булочную – было выше моих сил.

Что такое фронда? Фронда во Франции сегодня? Я знаю. Не иметь в доме сыра – вот что такое фронда во Франции сегодня. У меня не было сыра в доме. В холодильнике ютился маленький кусочек соленого сливочного масла.

Я жила в крохотной студии на втором этаже. На первом этаже жила бодрая французская семья булочника. Булочная располагалась ровно под квартирой булочника. Ранним утром меня будил запах свежего хлеба и круасанов. Я просыпалась оттого, что начинало сосать в желудке. Потом утро продолжалось круасаном с соленым маслом и сладким черным кофе. Утренний круасан доставался мне за труды. Я умывалась, спускалась вниз в булочную и пела:

– С добрым утром, любимая! Милая ты моя! – пела очень бодро, сверкая своей лысиной.

В утро дебюта булочник и его семейство пришли в ужас. Потом они сообразили, что это не ограбление, что я всего лишь улыбаюсь и пою песню. Никакой другой текст в тот момент мне не пришел в голову, и мне пришлось повторить песню, и во второй раз сбиваясь и забывая слова. Я раскланялась второй раз и приготовилась затянуть песню по новой, но тут раздались аплодисменты и мне преподнесли горячий круасан с шоколадом.

На следующее утро мы познакомились. Все в этой семье были Жубо, и все пекли хлеб и круасаны, начиная с раннего детства. Они в равной степени гордились тремя вещами. Первое, что они – французы. Второй предмет гордости – фамилия Жубо. Третье – это ремесло пекаря. Они не ходили в церковь, потому что всегда были заняты с раннего утра – и в воскресные дни, и в праздники. Но они были глубоко верующими людьми. Они передавали из поколения в поколение молитву Жубо, в которой благодарили Бога за то, что родились французами по фамилии Жубо и имеют дар печь хлеб.

На меня они смотрели как на «странную русскую» и жалели, потому что у меня не было своей «молитвы Жубо». И каждое утро давали мне возможность честно заработать свой круасан. Если утро было зыбким или вовсе моросил дождь, а потому настроение сквозило романтикой и к кофе хотелось нежности, то я пела вечную песню: «С добрым утром, любимая!». Если же светило солнце и утро начиналось «громким светом», то я заводила:

– Проснись и пой, проснись и пой! Попробуй в жизни хоть раз! Не выпускай улыбку из открытых глаз!

Вся семья месье Жубо собиралась на ставший традиционным утренний концерт из одной песни. Каждый день мы разучивали по одной фразе из песни. И хотя они старательно учили слова, но мое соло никак не сокращалось, и гонорар оставался стабильным – каждое утро за труды я получала свежайший круасан.