Новые записи Ци Се, или о чем не говорил Конфуций

В это время он заметил, что женщина, держа в руках курения, повернулась к табличке усопшего и стала что-то бормотать, словно жалуясь. Потом она подошла к двери комнаты Чжана, сняла с себя пояс, обвязала им железные кольца на двери и медленными шагами удалилась.

Испуг и подозрения Чжана от всего этого усилились, и он не решался лечь в постель и заснуть. Вдруг он услышал какой-то треск, доносившийся из помещения, где стоял гроб. Крышка гроба упала, и человек, лежавший в гробу, сел. У него было черное лицо, глубоко запавшие глаза с зелеными зрачками, источавшими свет. Вид у него был необычайно свирепый и устрашающий. Большими шагами он вышел [из зала] и направился прямо к комнате Чжана. Он издал бесовский свист, и со всех четырех сторон поднялся холодный ветер. Пояс, которым были обвязаны кольца двери, разлетелся на кусочки. Чжан изо всех сил удерживал двери, но силы его в конце концов иссякли, и труп вломился в комнату. К счастью, рядом с дверью стоял большой шкаф. Чжан толкнул его прямо на труп. Шкаф упал и придавил собою труп, а Чжан потерял сознание и долго не приходил в себя.

Услышав шум, жена Ли прибежала вместе со своими домашними, которые несли свечи и факелы. Чжана напоили имбирным отваром, и он очнулся.

— Это мой муж, — сказала женщина. — Он вел неправедную жизнь и после смерти превратился в бродячий труп, который выходит [из гроба], чтобы творить зло. Он был очень алчным от природы. В прошлую ночь он явился ко мне во сне и сказал: «Некий Чжан привезет в дом письмо. На нем будет пояс, а в поясе двести золотых. Я убью его и заберу золото, половину возьму к себе в гроб, а половину дам тебе на домашние расходы».

Я решила, что это дурной сон, и не поверила его словам. Против ожидания, вы действительно пришли и остались здесь ночевать. Поэтому я зажгла курения и вознесла молитвы перед его табличкой, прося не поддаваться злому намерению. Но, боясь все же, что он откроет дверь и причинит вам вред, я обвязала кольца двери своим поясом, не думая, что муж обладает такой силой.

Семья Ли отнесла труп обратно в гроб, и Чжан посоветовал им как можно скорее сжечь труп, чтобы пресечь его злые чары.

— Я давно уже думала об этом, — сказала женщина, — но так как он был моим мужем, не могла решиться. Теперь же я не могу не выполнить этого обычая.

Чжан помог ей деньгами при воздвижении алтаря; позвали знаменитого буддийского наставника, чтобы молиться о спасении души покойного, и сожгли труп. Теперь семья могла жить спокойно.

[893. Рассказ о даосе, который умел изгонять нечистую силу.

894. Две удивительные истории с оборотнями.]

(895.) ПРИНИМАЛИ ОДНО И ТО ЖЕ СНАДОБЬЕ, А РЕЗУЛЬТАТ РАЗНЫЙ

Снадобье из нефритовых дисков бывает ядовитым, люди это знают, но принимают его; некоторые с его помощью обретали долголетие и здоровье, у других же появлялись фурункулы на спине и на шее, и они умирали. Счастье и беда несхожи друг с другом, так же как несхожи вид и сущность различных людей.

Министр чинов нынешней династии в день зимнего солнцестояния пробовал снег и глотал лед, не чувствуя при этом никакого холода, поэтому сам себе дал прозвище Солнечные Кишки.

Достопочтенный Инь Вэнь-дуань[688] суровой зимой не надевал собольей шапки, а если и надевал, то даже в сильнейший снегопад пот дождем лил с него.

Достопочтенный Сун Ся-ин дважды принял снадобье из сталактитов, и руки и ноги у него почему-то вдруг стали словно лед.

Ван Хуа-ши из Ханчжоу часто принимал снадобье из нефритовых дисков. В конце концов у него в волосах появились пузырьки, из которых вышла струя синего дыма, — это было результатом приема этого снадобья. Говорили, что яд вышел у него из волос, больше никаких болезней у него не появилось, так что этот человек дожил до наших дней; сейчас он уже стар, но совершенно здоров.

[896. Старуха, обманув красивого юношу, проводит с ним ночь.]

(897.) ШЭН ЛИНЬ-ЦЗИ

В сорок первом году правления под девизом Цянь-лун[689] в уезде Лэань жил некий Шэн Линь-цзи; было ему тридцать два года, семья его состояла из матери и младшей сестры. Однажды он схватил нож для рубки овощей и отрубил голову матери и сестре. Головы положил на стол, купил курения и цветные свечи и возжег их.

Соседи в испуге стали спрашивать его, почему он это сделал.

— Я послал этих двоих в самое прекрасное место, чтобы они стали буддами, этим я проявил наивысшую сыновнюю почтительность, — смеясь ответил Шэн.

Староста селения доложил о случившемся чиновникам, чтобы было произведено дознание. Шэн спокойно вышел навстречу чиновникам и повторил то же, что сказал соседям. Чиновники доложили государю, последовал приказ четвертовать Шэна. Умер он с улыбкой, не произнеся ни слова.

Соседи говорили, что Шэн всегда проявлял высшую сыновнюю почтительность по отношению к матери и был очень дружен с сестрой.