Новые записки Хендрика Груна из амстердамской богадельни

Риа и Антуан не жалуются, но иногда не могут удержаться от вздоха при виде меню на неделю. Первые блюда на ближайшие семь дней: вермишелевый суп, суп из шампиньонов, куриный бульон, суп из цветной капусты, томатный суп, суп из бычьих хвостов, овощной суп. Или столь же оригинальный салат. Не проходит и дня, чтобы на второе не подавали вареную картошку. На десерт, главным образом, фла и пудинг. Риа и Антуан посвятили жизнь приготовлению легкой и особенной еды. Они вовсе не воротят нос от мясного рагу или кудрявой капусты с колбасой, но изо дня в день только голландская стряпня… Самое экзотичное, что мы можем выбрать, – спагетти или, совсем уж редко, нáси-горéнг, индонезийский жареный рис со всякой всячиной.

Обитатели нашего дома принадлежат к поколению, не избалованному ресторанами и не слишком разборчивому в еде. “Сделать все просто очень непросто” – это, конечно, относится и к еде.

Кстати, здешний повар пытался разнообразить меню по выбору. Поначалу в нем значились испанская паэлья, французский петух в вине и индийские лепешки роти, но слишком мало людей помечали их крестиками. Тефтели с красной капустой одержали победу над карри. Тирамису отступил перед нашим фла с йогуртом. Только господин Дикхаут ест все подряд. Но каждое блюдо он щедро поливает яблочным пюре из “Алди” (покупает сам, по 64 цента за семейную банку).

Через несколько месяцев бесплодных усилий повар сдал позиции. Но надо отдать должное нашим едокам: они не поддержали повара, когда он стал продвигать “забытые голландские овощи”.

– Ведь не зря же их забыли, – сказала госпожа Схаап. – Будь они вкуснее, мы бы о них очень даже помнили.

Мой любимый забытый голландский овощ – сладкий корень, он же козелец испанский. Не вздумайте его вспоминать!

Между прочим, был когда-то на свете еще один забытый вид зелени, назывался добрый Хендрик[32]. Я не пробовал.

К счастью, СНОНЕМ осуществляет свой ресторанный проект по изучению мировых кулинарных традиций. Скоро мы нанижем на нить приключений еще одну жемчужину. Я собираюсь устроить нечто шикарное на деньги Эверта.

ВОСКРЕСЕНЬЕ 27 сентября

Сегодня рано утром господин Схауте попал в окно спальни Леонии шариком для гольфа. Она страшно испугалась, но как только пришла в себя, поздравила Схауте с метким ударом: ее комната находится на четвертом этаже. Когда-то он почти каждый день тренировался на поле для гольфа района Амстердам-Север, но в последние годы не может туда добраться. Расстояния стали слишком велики для него, и он слишком часто бывает не в себе. Иногда он нечаянно бил не в том направлении. Пропаганде гольфа это не способствовало.

В прошлом году он иногда тренировался, медленно и рассеянно, в нашем саду. У него красивый стиль: ноги врозь, легкий наклон вперед и прогиб в пояснице.

– Симпатичная попка, – обронила однажды госпожа Лигтермут и покраснела до ушей.

Произошло (или едва не произошло) несколько несчастных случаев, после чего господину Схауте запретили играть в гольф в саду. Он разучился рассчитывать свои силы, и его техника стала хромать.

Сегодня утром он не смог удержаться. Встал с утра пораньше, собрал свои клюшки и прокрался в сад – на тренировку.

– Лучше бы я взял девятый айрон и сделал бы чип, затем патт, и был бы пар, – вздыхал он потом, после того как портье отобрал у него клюшки. – Но на линии удара оказалась сорока, и я забыл завершить свинг.

Никто за кофейным столом понятия не имел, о чем он бормочет. Мне было жаль этого затюканного человечка. Пришла старшая сестра, вернула отобранные клюшки и сказала:

– Имейте в виду, господин Схауте, это в последний раз!

Он обреченно кивнул.

Вчера мы приняли участие в мероприятии национального масштаба “День соседей”. Были обещаны легкий фуршет, знакомство с домом и веселая музыка. Все это оказалось в наличии, только вот соседи сплоховали: заглянуло всего двое и продавец “Газеты бездомных”. Другими гостями были родственники и знакомые жильцов.

ПОНЕДЕЛЬНИК 28 сентября

Вчера вечером комитет жильцов обсуждал вопрос о подготовке к последней встрече со Стелваген. На прошлой неделе Леония, чтобы сориентироваться в обстановке, навестила старого знакомого в конкурирующем доме престарелых. Там уже завершили “перевод в другую категорию” и “реструктуризацию”. По мнению Леонии, результат неутешительный. Часть дома продана риелторской компании, и те же самые комнаты называются теперь апартаментами и сдаются в аренду за 870 евро в месяц людям старше 55 лет. Другая часть стала центром опеки, куда принимают только тех, кто нуждается в интенсивном уходе. Третья часть, классический дом престарелых вроде нашего, будет работать до тех пор, пока последнего жильца не переселят либо в центр опеки, либо на кладбище. Консьерж уволен. Собственная кухня вот-вот будет упразднена. Клубные объединения влачат жалкое существование из-за отсутствия участников.

– Мы предупреждены, – сказала Леония.