Новый Афонский патерик. Том II. Сказания о подвижничестве

Старец Хризостом Катунакский был родом из Восточной Фракии, из села, находившегося по соседству с Силимврией – родиной святителя Нектария Эгинского. Он встречался со святителем, когда тот однажды проходил через их село. На Катунаках, в келии «Достойно есть», отец Хризостом жил в великой бедности. Чтобы заработать на хлеб, старцы на целые месяцы посылали его трудиться в монастыри. Кроме того, он занимался рукоделием: вырезал деревянные ложки и расчёски. Он позаботился о своих старцах, которых было трое и которые в относительно молодом возрасте (60 лет) умерли от туберкулёза. Последний, третий старец, находясь при смерти, увидел некого белокурого юношу – своего ангела-хранителя – и затем предал Богу свою душу.

Отец Хризостом рассказывал: «Когда скончался старец соседней келии Карцонеев, то братия этой келии раздала всем отцам, жившим неподалёку, по турецкой лире, чтобы они молились об упокоении его души. Однажды иеромонах Ефрем Катунакский спросил меня: „Ты турчанку-то отрабатываешь?“ А поскольку я ухаживал за своими старцами, у меня не было времени молиться по чёткам об упокоении души старца келии Карцонеев. Тогда я пошёл к ним и вернул золотую монету обратно».

«Однажды на Пасху я поехал в паломничество в Иерусалим. Это было за год до аварии на Чернобыльской АЭС. В Иерусалиме в храме я увидел икону Пресвятой Богородицы, которая плакала. Это видели многие люди, в том числе араб-полицейский. К иконе подошёл Патриарх, облачённый в архиерейские одежды, и ваткой вытер с неё слёзы Пресвятой Богородицы. Потом я видел, как Пресвятая Богородица на этой иконе закрывает и открывает Свои глаза. В другой раз я переночевал в приделе Уз Христовых, где находится колонна, к которой привязали и бичевали Господа. Я своими ушами отчётливо слышал удар бича. Я видел благодатный огонь в виде светлых лент, рассекающих воздух в храме и зажигающих свечи, которые люди держали в руках. Наша вера велика и жива!

Христодул Катунакский

Отец Христодул Катунакский, послушник великого старца Каллиника Исихаста, не был последователем своего старца в созерцательной жизни, но унаследовал его деятельную монашескую жизнь. Он подражал ему в аскезе; смолол свою жизнь на жерновах послушания, и поэтому имел добрый конец. За два дня до кончины старец Христодул сказал одному посетителю: «Я живу надеждой. Пресвятая Богородица поможет». Когда старец это говорил, его глаза были мокрые от слёз.

После кончины старца Христодула иеромонах Ефрем, совершив о нём сорокоуст, преисполнился о нём великой радостью. Он говорил: «Ну и Христодул! Ну и Христодул! Он ведь сейчас в райской радости!»

Вот некоторые советы старца Христодула: «Не относитесь с нерадением к своим духовным обязанностям. Исполняйте их всегда. Сюда на Святую Гору мы пришли не проветриться, а научиться монашеской жизни».

«Будем иметь любовь между собой, будем оказывать послушание. Жизнь монашеская означает „простите“ и „да будет благословенно“. Отсечение своей воли – это нож, это мученичество, но так должно быть, иначе нельзя. Великое дело – доставить покой своему старцу и принять его благословение. Не будем слушать своего помысла, но будем слушать то, что говорит нам старец. Послушание своему помыслу есть послушание диаволу. Послушание старцу есть послушание Христу».

«Не будем интересоваться другими: что они делают и как живут. Пусть перед вашими глазами будет спасение вашей души. Я прожил на Святой Горе столько лет и ничего не сделал, но, по крайней мере, я был внимателен к тому, чтобы не интересоваться другими. Поэтому сейчас я беззаботен».

«Любите безмолвие и молчание. После своего рукоделия или послушания идите к себе в келию. Будем читать, будем исследовать себя, чтобы открыть свои страсти и всегда будем творить молитву Иисусову».

«Мы, монахи, имеем столько особых благословений, но эти благословения налагают на нас и большую ответственность в сравнении с людьми мирскими. Для святогорцев есть отдельное место в аду».

Хрисанф, из кутлумушской келии святого Георгия

Старец Хрисанф из кутлумушской келии святого Георгия рассказывал: «На Святую Афонскую Гору я пришёл в 1934 году 18-летним юношей. Я пришёл в монастырь Григориат к игумену Афанасию, человеку добродетельному. Войдя в игуменский кабинет, я перекрестился. „Сынок, – сказал мне старец, – я ведь тоже человек“. В монастыре Григориат я прожил 12 лет. Ещё послушником я вместе с диаконом Пахомием из Григориата ходил в келию „Достойно есть“, чтобы исповедоваться у иеромонаха Иоанна. Когда в первый раз мы вошли в его келию, отец Иоанн приветствовал меня: „Ну, Георгий, заходи“. Отец Иоанн был очень добродетельным духовником. Однажды его послушник, который был бесноватым, хотел застрелить отца Иоанна из ружья. Пуля пробила окно и прошила скуфью духовника, но голову не задела.