Новый Афонский патерик. Том II. Сказания о подвижничестве

Старец сказал: «Не будем глядеть, что представляют из себя разные люди, но будем просить: „Господи, помилуй и этого грешника“. Так мы будем иметь благословение от Бога. Многие люди, достигшие высокой духовной меры, возгордились и пали, тогда как другие – грешники – покаялись и спаслись».

«Величайшая нищета есть отсутствие любви, и ни один человек не беден, если у него есть Бог».

«Не собирай много вещей и не узнавай много новостей».

«В покаянии нет гнева и осуждения».

Старец сказал: «Не только храни себя от осуждения других, но и сам не становись причиной справедливого осуждения. Если же тебя осуждают неправедно, тогда ты восприимешь мзду».

Старец сказал: «Одр болезни – это золотой рудник».

Старец сказал: «Своего монашеского правила никогда не оставляй. Оно словно воинский щит, который защищает монаха».

Старец сказал: «У духовника должна быть своя собственная Кормчая книга[133]». Старец имел в виду, что духовник должен иметь рассуждение и применять священные каноны индивидуально к каждому кающемуся.

Старец сказал: «Непутёвые деньги, если ты их полюбишь, сделают так, что ты заболеешь и не успеешь их потратить».

Старец сказал: «Рукоделие благословенно. Оно похоже на родничок, который не даёт тебе умереть от жажды».

Старец сказал: «Умная молитва есть таинственное дыхание Святой Афонской Горы».

«Святая Афонская Гора есть место покаяния».

Один нерадивый старец говорил о себе самом, к несчастью, без покаяния и самоукорения: «Я прожил свою жизнь кое-как». Старец ко всему относился с небрежностью и презрением. О святоотеческих книгах он говорил, что их написали «босоногие монахи на Капсале», вероятнее всего, имея в виду преподобного Никодима Святогорца. Однако, когда пришло время его кончины, он увидел чёрное облако и из него услышал злобный голос, который говорил ему: «Ну, отдавай свой долг». Старец стал спрашивать себя: «Неужели за столько лет я его не отдал?» На следующий день он услышал тот же самый голос и так скончался. Бог да помилует брата, а нам да даст покаяние и подвижническую ревность для того, чтобы мы не оказались должниками в час нашей кончины.

Старец сказал: «Тот, кто говорит о добродетелях, скрывает свои страсти, а тот, кто говорит о страстях, скрывает свои добродетели».

Старец сказал: «Епитрахиль иеромонаха легко цепляется за мир».

Старец сказал: «Не будем оставлять богослужение. Келии, которые его оставили, пришли в запустение».

Старец сказал: «Монах, если он не приобрёл нестяжания и девства, ничего не добился. Ведь и миряне тоже постятся и молятся».

Старец сказал: «Если ты хочешь узнать волю Божию о чём-то, то твоя собственная воля должна быть мертва. Молись по чёткам, чтобы Бог просветил того, кого ты пойдёшь спрашивать. Хорошо, если ты имеешь к нему доверие, а он боится Бога».

Старец сказал: «Хороши и святы церковные песнопения и богослужебные последования со своими освящёнными смыслами, но молитва Иисусова – это нечто высшее. Когда в церкви поют, то ты не можешь постоянно следить за смыслом, и получается, что относишься к Богу с пренебрежением. То есть, беседуя с Богом, не слушаешь, что Он тебе говорит, отвлекаешься, а это очень плохо».

Один старый монах-певчий сказал: «Если мы, певчие, не имеем чистого смирения, если наш ум не устремляется к Господу славы, Который распялся за нас, то Бог не слышит наше пение».

Старец говорил: «Я слышал советы и увещания от разных старцев, но они не брали меня за душу. Когда я пошёл к старцу Ефрему Катунакскому, то всё, что он мне говорил, входило прямо в душу, потому что сказанное он прожил сам, это было его личным жизненным опытом».

«Самое важное в молитве – это не способ дыхания, не положение тела, но покаяние и молитва от чистого сердца. Если ты молишься по чёткам, а помыслы бегут, не переставая, тогда останови всё – и молитву, и помыслы, пускай ум твой будет некоторое время пуст от всего. Ты словно падаешь наземь, когда враг начинает обстрел и пули свистят над головой. А потом снова начинай свою молитву».

«Для того чтобы преуспеть в молитве Иисусовой, мы не должны иметь забот, но должны хранить послушание, отсечение своей воли и воздержание. Прежде всего мы должны отсечь свою волю, потом – сладострастие и эгоизм. Тогда молитва Иисусова будет иметь плод».

«Молитве Иисусовой ты не можешь научиться – она даётся тебе как дар. Когда ты постоянно творишь эту молитву, то после многой настойчивости и аскезы она сама входит в твоё сердце и больше из него не выходит».

«Если в храме Божием ты можешь следить за богослужением, то хорошо. Если тебе трудно, то твори молитву Иисусову. Смысл в том, чтобы твой ум был в Боге».

«Имей крайнее послушание отцам твоей обители, но не подражай их делам, если они нехороши».