Новый год в октябре

Со времени памятного разговора в кабинете Прошина и подаренных денег Авдеев купил дорогие лакированные штиблеты и теперь носил их под облезлые, дудочкой, джинсы, обтягивающие худые ноги. Худобу ног подчеркивал огромный свитер из грубой шерсти, болтавшийся на плоской, сутулой фигуре. Свитер был надет под куцый пиджачишко с единственной пуговицей. На месте остальных пуговиц торчали лохмотья ниток. После третьей рюмки водки с Авдеевым случилась метаморфоза: он стал заносчив, высокомерен и хамоват.

– Без меня вы … ничто, – провозгласил он. – Абсолютно.

Прошин, улыбаясь, потянулся к сигаретам, но отдернул руку обратно.

– Конечно, – подтвердил он, изучая этикетку на бутылке. – Без тебя мы провозились бы с анализатором лет десять. С тобой – лет шесть. Ты у нас гений, Коля, я чистосердечно…

– А ты знаешь?… – Авдеев оглянулся по сторонам. – Анализатор ваш ничего не изменит. Датчик не главное. Дело… в приемнике!

– Что ты городишь?! – не удержался Прошин. – Приемник – банальность. Фильтр, выделяющий сигнал на уровне шума.

– Он мне еще объясняет, корифей, – сказал Авдеев с отвращением мастера к школяру. Только к чему вы придете? Модернизация существующего.

– Друг, – сказал Прошин, –не надувай щеки. Будто ты знаешь нечто в корне новое.

– Знаю! – Авдеев запнулся, усердно проворачивая в голове какую–то мысль.– Хорошо, – начал он, – расскажу. Все равно украсть решение ты не сможешь. Слушай. Я вытянул лотерейный билет. Нашел… частоту излучения больной клетки с изотопом… ну, неважно каким. Усек? Не частоту излучения изотопа как такового, а частоту переизлучения… клетки. Правда надо знать какой дозой ее возбудить, когда замерять частоту…

– Не может быть…

– Может, Леха. Как это… Есть многое на свете, друг Горацио, что заглушают грохотом оваций… Н–да. Но как и чего – ша! Молчок!

– Значит, – сказал Прошин, – теперь мы должны сдвинуть частоту в приемнике?

– И еще кое–что, – поддакнул Авдеев. – И прекрасненько будем знать, где злокачественно и где это… все путем. Но как уловить частоту – черт не догадается! Лотерея.

– А как? – напряженно спросил Прошин и проклял себя за такой дешевый вопрос.