Новый год в октябре

- Ты сегодня поздновато, - сухо заметил голос Авдеева.

- Зато ты рановато! – взорвался Прошин. – Увидел машину и рад! Ну, что у вас там? Пойман сигнал внеземной цивилизации? Грядет потоп или мессия?

- Зайди, есть новости. – Авдеев помедлил. – Важные.

- Ладно, - неприязненно обронил Прошин и, сдернув с вешалки кепку, отправился в лабораторию.

За последнюю неделю Авдеев сильно похудел, выглядел утомленным и в крайней степени неухоженным. Развязанные шнурки его ботинок волочились по полу.

- Вот, - сказал он вместо приветствия, подвигая к Прошину лежавшую на столе папку. – Первая часть расчетов. Вторая будет готова в течение месяца.

- С Романом говорил? – заговорщицки мигнул Прошин.

- Говорил, - кивнул Коля хмуро. – Накололи мы Лукьянова, не волнуйся. Датчик делаем многоячеечный. Как ты Романа-то совратил на такое дело? – вырвалось у него.

- Все ради тебя… стараюсь. – Прошин просматривал расчеты. – Ну, кто умнее, Лукьянов али мы? – Он поднял на Авдеева глаза.

- Разные категории, - пожал тот плечами. – Мудрых уважают, хитрецами восхищаются…

- Хэ, - сказал Прошин и углубился в бумаги.

«Человек работал на износ, - созрело уважительное определение после беглого просмотра первой страницы. – Надо, пожалуй, разгрузить парня. Всех подстегну, всех! От препараторов до Лукьянова! Времени нет. Успею ли до октября?» - Он снова взглянул в сторону Авдеева, но тот уже удалился.

Прошин встал, прошелся по лаборатории. Подумал: диссертация стала да данном этапе основой его жизни. А может, заставить себя охладеть? Получится – хорошо, нет – нет… Чрезмерное желание – суета опасная, умерщвляющая душу, тут если растрачиваться, надо знать, чего ради… Но аргументы в пользу докторской были весомы: пропуск на международные конференции, путь к хорошим деньгам, причем – получаемым по ведомости, а не с помощью рискованных авантюр, с коими – хватит… Прокол рано или поздно последует, и будет гибели подобен. Тем более Глинский оторвался, вон стоит у окна, как бы не замечает… А союзник сейчас нужен! Вдруг дойдет Лукьянов до истины, вдруг поймет, что надули его Рома и Коля ( Ах, молодцы, ах, бродяги – Лукьянова провести! ) – и в пику завернет все на прежний маршрут? Тогда без напарника тему не снять. Или все же управимся в одиночку?

Он снова взглянул на Глинского, отмечая демонстративную его враждебность, не более, как неприятный штришок на общем радужном фоне больших и малых удач. Да и вернется к нему Глинский, куда денется!