Новый год в стиле хюгге

«Если ты так сильно меня любишь, почему просто не поедешь со мной?» – спросила я его после поцелуя в гримерке.

«Если ты так сильно меня любишь, почему просто не останешься?» – ответил он.

Вот и все. Чемодан – желтый потертый кожзам – сложен, я тяну язычок молнии до упора.

– Привет, Звездочка! – раздается за спиной, и я вздрагиваю от звука его голоса.

Кир застал меня врасплох. Я не готова. Я не хочу признаваться, что все, конец, но чемодан у ног говорит за меня.

Кир все замечает, и его лицо бледнеет. Если у меня и была крошечная надежда, что он просто отпустит меня, – в этот миг она исчезла.

– Значит, все? – спрашивает Кир каким-то глухим, надтреснувшим голосом. – Все? Уезжаешь? Когда?

– Послезавтра.

Он делает шаг ко мне, я отступаю – и от этого на его лице появляется такая странная, такая болезненная улыбка… Он сгребает меня в охапку, прижимает к себе крепко-крепко. Мое сопротивление мгновенно тает.

Высвобождаю руки, обнимаю его в ответ. Дышу им, запоминаю, глаза начинает резать от слез. Он целует мои веки, легко касается кончика носа – будто бабочка села, как это было однажды, когда мы лежали на лугу и смотрели на облака.

Мне кажется, я могу открутить в памяти каждый день с тех самых пор, как впервые его увидела, до слов Сани: «О, Кир вернулся!». Он спрыгивает с подножки автобуса. Такой взрослый, сильный. Он казался недосягаемым, ненастоящим, как герой кино, а теперь мы целуемся у меня в спальне, меня накрывает желание близости, щеки уже теплые, дыхание сбито, в голове только нечеткая мысль: «Мама дома…»

И в этот момент Кир прерывает поцелуй, упирается лбом в мой лоб и говорит: «Не уезжай».

Я молчу.

Что сказать? Да и вряд ли Кир ждет ответа. Все ведь понятно, билет куплен, вещи собраны. Меня здесь словно уже и нет, осталась только тень – попрощаться с любимым человеком.

– Не уезжай… – повторяет Кир, и я понимаю, что он всерьез. Это не просто слова, это просьба. Это мольба. – Я думал, что смогу тебя отпустить. Что для нас время и расстояние – ерунда, мы справимся, что-нибудь придумаем. Но я не могу… Я без тебя не могу, понимаешь?

Я отстраняюсь, но он не выпускает меня из объятий.

– Кир, перестань…

– Давай поженимся, – перебивает он меня, и, кажется, от этих слов у меня округляются глаза. – Я знаю, тебе только восемнадцать, мне двадцать, но какое это имеет значение, если мы нашли друг друга?.. У меня сейчас нет кольца… – Кир падает передо мной на одно колено, а мое сознание не справляется с происходящим. Кажется, вот-вот рухну в обморок. – У меня сейчас вообще ничего подходящего с собой нет. – Он хлопает себя по карманам, суетливо ищет что-то. – Вот, только чупа-чупс со вкусом арбуза, сегодня на рынке выиграл в лотерею. – Кир протягивает мне конфету в салатовой обертке, с надломанной палочкой. Я смотрю на него во все глаза. Я не понимаю… – Светлана Леонидовна Неведова, выходи за меня! Я обещаю любить тебя вечно, показывать свою любовь каждый день. Я обещаю, что буду всегда тебе поддержкой и опорой, что вместе мы получим все, что пожелаем. Я обещаю, что ты никогда не пожалеешь о своем выборе… Ну что мне еще сказать, чтобы ты согласилась? – Кир улыбается, его глаза влажно блестят. – Звездочка, пожалуйста! Выйдешь за меня?

– Я хочу… Я выйду! Но…

– Но? – Он встает с колена, в его руке чупа-чупс, который я так и не взяла.

– Не сейчас. Надо подготовиться…

– Потом все устроим: платье, друзья, кафе. Все сделаем, как ты захочешь, по всем правилам. А распишемся до отъезда, я договорюсь. Твой друг, Саня… его родители помогут. Прямо сейчас ему позвоню, дай номер, я сразу в загс, понять, что к чему. И мы поженимся. Потом ты уедешь, но я буду знать, что ты точно ко мне вернешься, что мы будем вместе.

– Хорошо, – говорю я, улыбаясь и плача от счастья, и принимаю его чупа-чупс. – Я согласна!

Я была невестой Кира целых полтора часа…

Глава 13

Кир ушел в загс, а улыбка все не сползала с моего лица. Невеста! Я растопыривала пальцы, представляя на безымянном обручальное кольцо, тоненькое, серебряное с голубым камешком – под цвет моих глаз. И только одно омрачало мою радость: как рассказать об этой новости маме?

Кир вовсе не был ее любимчиком, особенно после выбитого стекла. Она считала его ветреным и ненадежным и желала дочке партии получше. В идеале Саню – спокойного парня, почти отличника, из уважаемой, богатой по местным меркам семьи. Он еще и в американский вуз собирался поступать – вообще что-то немыслимое. И маму совершенно не волновало, что для меня Саня – подружка и чувства к нему скорее похожи на чувства к щенку, чем к мужчине. Если Саня приходил к нам во время завтрака, мама отдавала ему самые румяные сырники, а Кира за стол никогда не звала. Но для меня не существовало никого лучше Кира. Он был не просто идеальным. Он был единственным.

…Вот как это работает? Мы только договорились с Киром о свадьбе, через час захожу в почтовый ящик проверить письма и вижу баннерную рекламу свадебных платьев. Магазин новый, всего в двух кварталах. Это судьба, это знак.