Новый Мир, 2003 №01

Фрагмент из цикла “Страны и Боги”, состоящего из двух книг — “Испания” и “Соединенные Штаты”, написанного в середине 30-х годов. Здесь — кусочек “Испании” (“Испания”, “О смерти и любви” и испанская легенда “Царь Армении Левон”). Автор (1885 — 1969) — гордость армянской культуры, великий поэт, прозаик, эссеист, культуролог и философ. Наследие и широта его интересов огромны. В этом смысле (и не только в этом) он очень похож на столь же трудолюбивого Октавио Паса. Зарян жил в Европе, выпустил десятки книг, сохранилась его огромная неопубликованная переписка с многими деятелями европейской культуры — от Эмиля Верхарна до Мигеля де Унамуно.

Здесь переварены все жанры, фантастически смешаны смысловые, словесные и культурные слои. И все для одного: “Говоря о других, мы говорим преимущественно о себе, потому что мы ищем себя повсюду”.

И. П. Зимин.“Забытый” великий князь. — “Вопросы истории”, 2002, № 10.

О Николае Константиновиче Романове (1850 — 1918) — первом ребенке в семье великого князя Константина Николаевича и Александры Иосифовны — принцессы Саксен-Альтенбургской. О князе-изгое, объявленном сумасшедшим после странной кражи драгоценностей из ларца его матери. О шестилетней ссылке, о переезде в Ташкент, где и закончились загадочные дни его. В Средней Азии князь осушал земли, организовывал научные экспедиции, выстроил на собственные средства 12 русских поселков. Здесь же рассказывается о его венчании с пятнадцатилетней девочкой и письме царю с отказом от регалий. Политическая реабилитация “забытого” князя произошла после вступления России в мировую войну. Николай Константинович получил звание “Почетного члена Голодно-Степского местного отдела, состоящего под Высочайшим Его Императорского Величества Покровительством общества повсеместной помощи пострадавшим на войне солдатам и их семьям”. Точная причина его смерти — не ясна, однако похоронен он был в самом центре Ташкента, в склепе у Георгиевского собора.

Владимир Кантор.Рождественская история, или Записки из полумертвого дома. Повесть. — “Октябрь”, 2002, № 9.

“Мы постояли в туалете у окна, откуда был виден морг”.

Это, пожалуй, вторая повесть (где действие от начала до конца происходит в больнице), которой я по-читательски смог довериться (за последние годы). Первая — малоизвестная и — против этой — откровенно автобиографическая “Басманная больница” покойного Георгия Федорова.

Т. Л. Лабутина.Восприятие английской культуры в России в эпоху Петра I. — “Вопросы истории”, 2002, № 9.