Новый мир. Книга 5. Возмездие

— Она растет с матерью, — продолжил он, хотя я не расспрашивал. — А отношения у меня с бывшей хуже некуда. По правде говоря, я сам виноват. У Эм нет ни малейших причин жаждать встречи со своим горе-папашей, который много лет бегал от алиментов, прозябая в дешевых наливайках. Но знаешь… это может прозвучать лицемерно, но я люблю ее. Правда люблю. Я понимаю, что сделанного уже не воротить, что я уже упустил шанс стать нормальным отцом. Но мне всегда хотелось сделать хоть что-то, после чего Эмми сказала бы с гордостью: «Это мой папа».

Я подавил тяжкий вздох. Как часто бывает, чем ближе я присматривался к этому человеку, тем меньше у меня получалось ненавидеть его или презирать.

— Я еще в жизни не встречал более идиотского способа вызвать чувство гордости у дочери, чем твой. Но я, кажется, уже достиг возраста, когда перестал удивляться безумию, на которое идут люди из, казалось бы, лучших побуждений.

Не найдя что ответить, Фрэнк повесил плечи.

— Мне жаль, что я сейчас перед тобой так жалок. Но я могу быть сильным. Я…

— Фрэнк, послушай меня внимательно, — проникновенно произнес я, пристально заглянув ему в глаза. — Посмотри на меня!

Он поднял взгляд. Его глаза были похожи на глаза нашкодившего кота.

— Каждый из нас горазд на что-то свое, — проникновенно заговорил я. — Никто наперед не знает, кто и когда совершит поступок, который действительно что-то изменит в этом долбанном мире. Такие поступки могут быть большими или маленькими, простыми или сложными. Может быть, твоя судьба толкает тебя к тому, что ты должен еще хотя бы раз в жизни должен обнять свою дочь, и сказать ей, что у нее есть отец, который ее любит, и сожалеет о сделанном. И один Бог знает, не будет ли этот маленький поступок важнее всего, что делают все твои «революционеры», мнящие себя меняющими мир, всесте взятые.

— Димитрис, спасибо тебе…

— Я еще не закончил! Одно я могу сказать точно: из тебя такой же «защитник», как из меня — фотомодель. При первой же заварушке тебя прикончат за секунду. Дело тут не в характере, а в банальном уровне подготовки. А я, если буду думать о том, как спасти обе наши задницы, а не одну лишь свою — тоже скорее всего склею ласты. Так что, если ты правда так хочешь мне помочь, сделай одолжение — не мешайся под ногами, и держись подальше. Лады?

— Я… э-э-э…

— Ну вот и славно.

Хлопнув его по плечу, я решительно встал. Сверившись с таймером, который оставлял мне до начала каторги всего чуть меньше сорока минут, я зашагал на верхний этаж барака.

— Ну что? Как тебе здешние лакомства? — бодро спросил Ши, завидев меня.

— Пока еще умудряюсь держать в себе.

— Это тебе не лобстеры, да? — гигикнул он, вспомнив памятный вечер в «Ауруме». — Ничего, скоро привыкнешь. Жрачка — это всего лишь жрачка.

Корейца я застал в компании Гэвина и еще пары приближенных. Со своими пайками они уже успели справиться. Все были одеты, собраны и готовы выдвигаться в любой момент. Ши ковырял в зубах невесть где раздобытой им щепкой. Гэвин от скуки игрался с заточкой, кладя ее на один палец и заставляя балансировать.

— У вас тоже скоро смена, ребята? — спросил я, осмотрев эту четверку.

— Только через три часа, — буркнул Гэвин.

— Димон, ты же не думал, что мы тебя отпустим одного? — наконец пояснил ситуацию Ши. — Мы с мужиками — твой почетный эскорт. Доведем до предбанника, и проследим, чтобы ты заступил на свою смену живым.

— Предбанник?

— Предбанник Ада. Так мы тут называем сектор около лифтов, спускающих рабочие бригады в копальни. Думаю, у тебя хватит воображения понять, почему.

— Ты уверен, что мне необходим эскорт?

— Какой смысл было вырывать тебя вчера из лап Султана, чтобы сегодня так же легко отдать тебя обратно? Поверь — этот шакал своего шанса не упустит.

— Спасибо тебе ещё раз, — только и смог сказать я.

— Да не за что! Как там этот фрукт, кстати? Видел, покумекал ты с ним. Похож на «подсадного»?

— Да подсадный он, сто процентов! — нетерпеливо воскликнул Гэвин

— Исключать нельзя ничего и никогда, — взвешенно сказал я. — Но мне почему-то так не кажется. Обычный потерянный мужик с кучей жизненного дерьма за плечами. Оказался не в то время и не в том месте.

— Именно такие образы эсбэшники обычно и лепят. На жалость давят, — пояснил Гэвин.

— Ну да ладно! Может, какой толк с него и будет, — закруглил тему Кореец. — Даже никудышная пара рук порой пригождается. А не пара рук — так туша, за которой можно укрыться от удара.

Я внимательно посмотрел на своего бывшего одногруппника, но не увидел на его лице и тени сомнений из-за сказанного. Жесткость не была показной — это была часть его натуры.

— Я сказал ему держаться подальше. Мне он только мешал бы, — сказал я.

Верно угадав подоплеку моего ответа, Кореец с любопытством хмыкнул.