Оперетта, вертеп (украинский кукольный театр), эстрада, массовая песня и массовая литература (говоря булгаковским словом — МАССОЛИТ) — вот перечень (далеко не полный) тех “низовых” жанров, которые были источниками творчества вершинного мастера
.Эти источники, “как правило, принадлежат демократической, массовой и даже кичевой литературе”, настаивает автор.Здесь Петровский предстает и как наследник Чуковского, которого он считает первооткрывателем явления “массовой культуры” и “кича”: “„Кич” сложился и был открыт как раз тогда, когда эпоха фольклора шла к своему естественному завершению. Для демократических масс „кич” стал заменителем фольклора в бесфольклорную эпоху, а для высокого искусства — от Блока и далее — „источником”, каким прежде был фольклор...” “В массовой культуре он (Чуковский. —
“Как поссорились и где помирились Михаил Афанасьевич и Владимир Владимирович”.
Театр интересен — в нашем случае — не только как источник киевских впечатлений Булгакова. Театральные аллюзии, театральная интрига вообще занимают Петровского — и влияют на способ взаимоотношения с чужим текстом. Еще в “Книгах нашего детства” он прочитывает сказку Толстого “Золотой ключик” как “театральный роман” (там же есть и театральный сюжет с околобулгаковскими участниками — театром Мейерхольдаи Московским Художественным театром). В “Мастере и Городе” отношения двух мастеров — Булгакова и Маяковского — он описывает в русле предложенной Тыняновым концепции “архаисты — новаторы”. Художник консервативного типа, Булгаков (с отсылкой к близкому ему МХТ) сопоставляется — и противопоставляется — художнику “авангардного” типа Маяковскому (с отсылкой к близкому ему театру Мейерхольда). Эта антитеза становится наиболее очевидной в соотнесенности с драматургией: “Клоп” и “Баня” Маяковского и “Багровый остров”, “Адам и Ева” Булгакова, оказывается, насыщены репликами и контррепликами, продолжающими художественную полемику двух писателей.